Вторжение (СИ)

Я вздрогнул — ведь именно благодаря тому Договору я смог преодолеть Демона. А сейчас… Прислушавшись к себе, я понял, что теперь меня ничего не сдерживает: я выполнил все необходимые условия. Но Майор выставил себе гораздо более жесткие рамки: неужели это из-за его чувства вины? Что ж, возможно, так будет даже лучше — в будущем вирус защитит его от нападок людей, подобных Прокурору.

Голос колобка давно стих, и по территории лагеря вновь суетливо забегали озабоченные грядущим переездом люди, а я сидел на лавке, не замечая их. Майор смог сделать огромный для себя шаг вперед, преодолев серьезный внутренний барьер. Фактически, он сломал себя, чтобы стать лучше, полезнее, сильнее.

Я выдохнул — если даже колобок смог настолько измениться, имея стартовые условия, намного хуже моих…может, и мне пора прекращать рефлексировать, и становиться сильнее?

Пора.

20

— Впечатляющее зрелище!

Я стоял в огромном ангаре, наполненном самой разнообразной техникой в основном военной направленности: бронированные джипы с узкими прорезями смотровых окошек, БТРы с гнездами крупнокалиберных пулеметов на крышах, ЗИЛы наподобие тех, в которых мы приехали, и еще много чего. У некоторых машин суетились техники в замасленных спецовках, занимаясь обслуживанием механизмов.

— Это один из наших гаражей: тут можно найти практически любую колесную технику — та, что на гусеничном ходу, занимает третий ангар, и ее пока не трогают. Бесполезная. — выданный нам в качестве гида Офицер скучающе пожал плечами, и зашагал вперед, вынуждая группу в составе Майора, Андрея и вашего покорного слуги, следовать за собой.

— Общежитие я покажу вам в самом конце, там же можно будет найти столовую. Выбор еды так себе, но что поделать — война.

Худощавый мужчина, назвавшийся Семеном, который вел нас по Центру — так называлась местное отделение Сопротивления — выглядел крайне флегматично, легкими движениями пальцев указывая нам на тот или иной «экспонат»:

— Это мобильный патруль. Их набирают из неопытных Офицеров, и усиливают Миньонами: обычно десятком-двумя военных. Разъезжают по Центру, чуть что необычное заметят — тут же сообщают в штаб. Ловят мародеров, убивают слабых демонов. Первые кандидаты в защитники…

— А это один из наших центров связи: из-за демонической энергии мобилки не работают, что-то с сигналом — хотя вблизи вышек его все еще можно поймать. Этот центр, как и прочие подобные ему, использует специальные частоты — таким образом можно хоть как-то наладить связь. Сейчас многие Офицеры переходят на телепатию, правда на большие дистанции она не работает, так что радиосвязь все еще нужна…

— Тут наши специалисты, в основном Офицеры, работают над изучением Демонов. Несмотря на то, что их тела после смерти довольно быстро разлагаются, мы все же стараемся понять принципы их функционирования. Я, кстати, вхожу именно в это подразделение. Посторонним вход туда запрещен, так что если появится желание нас посетить — нужно будет сделать себе пропуск. С этим можете обратиться непосредственно ко мне, хоть я и против всех этих пережитков прошлого… Бюрократия…

Территория Центра занимала внушительную площадь: в ее состав вошли Арбат, Киевский и Фрунзенские районы — на территории последнего мы и находились сейчас. Тут можно было найти парк, и не один, рабочий кинотеатр, несколько монастырей, правда, не пользующихся в последнее время спросом… Повсюду стояли электрогенераторы, позволяя освещать улицы в темное время суток искусственным светом. Само собой, с Москвой до Вторжения не сравнить, но тот же Смоленск ночью погружался просто в непроглядный мрак, а если еще и тучи… Одним словом — тут понимали, как нужно действовать в случаях ЧС. Никакой паники, никаких лишних движений — измененные, что то и дело пробегали мимо нас, имели весьма озабоченный и целеустремленный вид. После довольно грубого внушения Майора люди пребывали в некотором замешательстве: многие ощутили что-то неладное, но противиться воле Хозяина не смогли. Сейчас их обустройством занимался комендант местной общаги — слабый Офицер, так что за них я не волновался. Мои Миньоны останутся моими, это не обсуждается, а на судьбу остальных людей мне резко стало все равно: теперь за ними есть кому присмотреть, и можно сбросить с себя лишний груз ответственности.

— Вопросы есть? — экскурсовод осмотрел нашу тройку скучающим взглядом.

Майор был необычно для себя спокоен, и воспринимал новую информацию с отсутствующим выражением на лице, не проявляя к ней особого интереса. Сейчас я не ощущал от него никакого негатива по отношению к себе — это хорошо. Но вместе с тем у него не было никаких иных эмоций — после смерти Прокурора он сильно изменился: мягкое округлое лицо стало жестче, обрело резкие, отсутствующие ранее черты, а в глазах будто поселилось вечное недоверие. Думаю, преодолевая свои слабости, он научился лучше контролировать Ауру — отсюда отсутствие эмоций.