Вторжение (СИ)

Так что утром следующего же дня я «обрадовал» дружину — и уже без всяких компромиссов мобилизованное пополнение — что мы возвращаемся в Озерки; понятное дело, что без баб и детей. Отобранные в отряд мужики, коих отрывали от семей, поворчали-поворчали, но были вынуждены подчиниться. Да и сам я постарался все же не тянуть всех подряд, учитывая скудость имеющегося вооружения и не самые богатые трофеи. А потому озерских погорельцев набрали всего лишь полтора десятка человек…

Чтобы обезопасить нашу новую базу, я приказал срубить еще по одной засеке за версту от предыдущей — таким образом, первая линия обороны прикрыла Озерки примерно за полторы версты по всем трем зимникам. И у каждой из дальних засек были заранее сооружены сигнальные костры, кои небольшим сторожам оставалось лишь только разжечь — после чего уходить на лыжах в лес, не вступая в бой.

В свою очередь, у ближних засек также расположились и дозоры, и готовые к розжигу костры — таким образом, первый сигнал о приближение врага должны были продублировать. После чего основные силы отряда, расположенные в деревне, успели бы изготовиться к бою, вышли на встречу к противнику и приняли бы бой! По возможности атаковав врага еще на подходе, обстреляв из-за деревьев колонну ляхов и литовцев, следующих по зимнику… Или уже укрылись бы за поваленными деревьями, не позволив противнику ни обойти препятствие, ни разобрать его, ни прорваться за завал.

Но реальность оказалась куда как прозаичнее. За прошедшие полторы недели враг лишь один раз приблизился к одной из дальней засек Озерок — прочие же деревни, скрытые в самой чаще, и вовсе никто не беспокоил. Причем литвины явились не очень большим отрядом, примерно с полсотни всадников. Завидев же сигнальный огонь, они и вовсе ретировались — и тогда я понял, что времени у меня осталось в обрез. Очевидно, что уцелевшие в последней схватке черкасы поведали о схватке с московитами, чью численность они завысили раз в десять, никак не меньше. А тут еще и пропажа довольно многочисленного отряда фуражиров, и донесение пана Курцевича, коли тот уцелел… Так что мы сумели громко о себе заявить — и как видно, последний отряд литовцев был послан вовсе не биться с нами, а лишь провести разведку.

Но с тех самых пор в воздухе запахло серьезной «войсковой» операцией по уничтожению партизан. Ибо не потерпят паны в собственном ближнем тылу отряда московитов, способного уничтожить в схватке под сотню черкасов или смело нападать на фуражиров. А раз уж мы себя еще и обозначили…

Нет, я не очень боялся атаки врага — хотя принял кое-какие меры безопасности, нарубив небольших засек в окружающем Озерки лесу, да выставив дозорные посты в чаще. В любом случае, при приближении сильной хоругви мы практически наверняка сумели бы уйти на лыжах — даже если бы вражеский командир отправил бы запорожцев пехом через лес, в обход дорог… Но за последнюю неделю, потраченную мной на усиленное обучение пополнения, литовцы и ляхи себя никак не проявили.

Хотя с каждым новым днем я буквально физически ощущал, что времени остается все меньше…

А потому пополнение гонял до седьмого пота — да и не только пополнение. Мне не понравилась скорость перезарядки трофейных кавалерийских карабинов стрельцами — так что досталось и десятку Николы, ох сильно досталось! С учетом потерь, я переформировал «отделения» — и к Николе отправились лучшие стрелки, в то время как под командованием Гриши Долгова и Семена Захарова собрались лучшие рубаки. Чье число мы довели до штатной численности за счет самых могучих деревенских мужиков, проявивших также лучшие результаты в обучение рубке… Кроме того, я также перевооружил их — и за каждым стрельцом, помимо штатной пищали, оказался закреплен и один колесцовый пистоль. В свою очередь, всем без исключениям казачкам, считая и запорожских, достались трофейные карабины.

Так что к концу обучения, за время которого недавние крестьяне худо-бедно освоили пищали — и даже прошли двое учебных стрельб (на большее просто не хватило запасов пороха) — моя «дружина» получила следующую организацию: «стрелковое» отделение Николы с колесцовыми карабинами, штурмовые десятки Долгова и Захарова, два десятка «условных» стрельцов из числа новиков — все вооруженные пищалями, в том числе и трофейными. И отряд конных казаков Кожемяки из восьми человек, в который я включил и запорожцев — в целом, неплохо проявивших себя в последнем бою. По крайней мере, Иван и Ефим не колеблясь стреляли по накатывающим на нас черкасам — да и Богдан вроде бы не прятался за спиной у моих стрельцов.

Хотя последнего в бою я практически и не видел…

Всего практически шесть десятков человек, даже ближе к семи, если считать восьмерых возниц — маловато для выполнения задуманной мной операции, но надеюсь, людей все же хватит, пусть и в обрез…