Вторжение Системы: Битва за Будущее. Том 1

— А вы, конечно, будете, да, Алис? — жестко ответил я, задетый её словами. — Будете мне попку подтирать и целовать в пупок, да? Не смей сравнивать меня с бездомным псом. Пока вы играли в масонов, заключали «пакты» и резали рядовых исполнителей, зассав трогать кукловодов, стоящих за ними, я и остальные, примкнувшие к властям, сражались. Не щадя себя, мы рвали врагов на части. Я за несколько месяцев был более чем сотне разных переделок, раз девять едва не сдох, положил целую гору монстров и чужаков. На мне и мне подобных не в последнюю очередь держались города первое время, когда армия и силовики ещё не приноровились бороться с этой нечистью. Мы, первое и второе поколение, шли впереди всех и ломали хребет всей этой погани, что бы гражданские могли пусть и не мирно, но спать. Что бы люди не гибли на улицах городов каждый день, что бы заводы не встали, что бы экономика не наебнулась и людям, в том числе вам и вашим родным, было что жрать, где жить и что пить. Так что не надо мне тут гордо вставать в позу, кидая фразочки про псов. Да, меня, возможно, не целуют в жопу большие шишки. Но знаешь что? Когда я с отрядом спецназа прорывался к вражескому штабу в Латакии, вас, «вольных», там не было. Были простые ребята максимум из третьего поколения и тысячи обычных солдат, штурмующих город. И не сумей я тогда разрушить купол, прикрывающий купол, погибли бы десятки тысяч простых солдат. И я не один такой — нас много, просто нам не поют дифирамбы. Мы молча идём и делаем дело, а потом такие, как ты, придя уже на готовенькое после захвата плацдарма нами, сидят и смотрят, где что плохо лежит. Что вы сделали полезного? Чем помогли людям? Каков ваш вклад в защиту родного мира? Тот же Громов — я знаю, что он изрядная скотина, но знаешь что? Он и его ЧВК частенько шли и сражались не потому, что это выгодно, а потому, что так надо. И если я и погибну, сражаясь за Землю, то меня будут помнить. Тысячи солдат, которые видели, как я дерусь вместе с ними. Десятки тысяч мирных жителей, чьи жизни я спас. Мужчины и женщины, старики и дети, воины и гражданские — они будут помнить меня. Помнить как героя! А кто вспомнит о вас? И даже если вспомнят, то как? Падальщики, что рыщут в поисках наживы и срать на остальное хотели?

— Всё сказал, «патриот»? — ледяным тоном поинтересовалась девушка. — Может, мы, как ты и сказал, падальщики. Но тем не менее, мы заботимся о своих. Вот ты говоришь, что о тебе, случись что, тысячи человек вспомнят? Не льсти себе, Костя. Максимум, что они будут помнить, это что среди хреново справляющихся со своей работой вояк, оставивших пол страны в руинах своими сражениями, был некий паренёк, что с мечом на перевес ломился впереди остальных. И ещё большой вопрос, как именно они о тебе будут вспоминать. Люди, знаешь ли, любят винить в своих бедах кого угодно, кроме себя. И поверь, очень многие запомнят лишь то, что ты был в числе тех, кто должен был их защищать, но не сумел уберечь кого-то из их близких и друзей. А следовательно, виноват в их бедах не меньше чужаков. Вот и вся память, что о тебе останется!

— Это ты так думаешь! — начал я возражать, но девушка не собиралась замолкать.

— Не перебивай! — резко бросила Алиса. — Теперь о солдатне, которых ты считаешь товарищами. Для них ты просто один из монстров, счастливчиков, которым повезло получить Систему раньше других. Наглый боец, который плевать хотел на субординацию и слово приказ, помогающий лишь тогда, когда его левая пятка скажет, что надо действовать. Думаешь, для них ты герой? Ты просто что-то вроде дорогой техники — есть, хорошо, сгинет — ну, не судьба. Вот и вся твоя «память», о которой ты толкуешь. И вот ради подобного ты намерен сдохнуть? А ведь ты действительно умрёшь, Костя, сдохнешь ни за что в этих песках, бегая по поручениям своих хозяев в самое пекло. Так что когда ты перестанешь быть нужным, тебя выкинут как использованный гандон и забудут.

— А что в альтернативе? Бегать, как вы, собирать ресурсы, дождаться появления Звёздных Врат и свалить отсюда? Самое главное — выжить самому, а что там с остальными — да гори они синим пламенем! Продержатся полгода и айда к своим покровителям, в иные миры, да? — язвительно спросил я.