Вторжение. Смерть ночи

— Уже несколько недель мы топчемся на месте. Мы были расстроены и напуганы. Но пришло время снова включить мозги, стать храбрыми, делать, что должно. Это единственный способ сохранить рассудок, держать голову высоко и шагать гордо. Мы должны выключить мысли о пулях, крови и боли. Что случится — то случится. Каждый раз, впадая в панику, мы слабеем. Но, думая смело, становимся сильнее. Надо сделать кое-что прямо сейчас. Приближается осень, дни уже короче, а ночи чертовски холодны. Мы должны подумать о запасах еды на зиму. Когда придёт весна, посадим побольше овощей. Нам нужно больше запасов, и над этим придётся поработать. Надо решить, что именно нужно запасти, учитывая, что подножного корма у нас нет. Тёплой одежды у нас достаточно, дров тоже, пусть даже их иной раз нелегко добыть. Но это лишь основные вещи, необходимые для выживания. Я говорю о том, что мы не должны здесь просто прятаться, как змея под колодой, а выбираться отсюда и действовать, причём храбро. И, думаю, кое-что мы просто обязаны сделать. Первое — попытаться найти других людей. Должны же быть группы вроде нашей, мы ведь слышали по радио про партизан, про растущее на оккупированных территориях сопротивление. Надо связаться с этими людьми и действовать вместе. Мы живём тут в полном неведении, не знаем, где что происходит. Но прежде всего, думаю, мы должны найти Кевина и Корри.

Для стороннего наблюдателя — надеюсь, такого не было — это, наверное, походило на некий танец на свежем воздухе. Мы все начали медленно разгибаться и поворачиваться в сторону Гомера. Ли уронил свой прут. Крис отложил блокнот и карандаш и выпрямился. Я встала и перешла к камню повыше. Найти Кевина и Корри? Ну конечно. Эта мысль одарила нас надеждой, волнением, наполнила дерзостью. Никто из нас об этом вообще не думал, потому всё это казалось невозможным. Но слова Гомера чудесным образом перенесли эту задачу в область выполнимого, и стало казаться, что только этим нам и следует в ближайшее время заняться.

Его слова словно устранили все наши сомнения. Такова сила произнесённого слова. Гомер вновь поставил нас на ноги и заставил двигаться. Слова хлынули потоком, заговорили все сразу. Стало очевидно: необходимо действовать. Впервые мы не спорили, не обсуждали, не сомневались в правильности или нравственности наших поступков. Мы говорили лишь о том, как именно это сделать, а не о том, стоит ли это делать вообще.

Все вдруг позабыли о еде и припасах, о дровах и могли думать теперь только о Корри и Кевине. Мы наконец осознали, что действительно можем что-то для них сделать. Я чувствовала себя ужасно глупой, ведь мне это в голову не пришло.

2

Спустя всего пару месяцев после вторжения всё вокруг стало выглядеть иначе. Перемены были очевидными: никто не собирал урожай, дома стояли безжизненными, в загонах лежало всё больше мёртвых животных. Фрукты гнили на деревьях и на земле. Была разрушена ещё одна ферма, Блэкморов: то ли её подожгли случайно, то ли туда упал снаряд. Дерево рухнуло на крышу сарая для стрижки овец у дома Уилсонов, да так и лежало там в груде листов жести и сломанных стропил. Кроликов вокруг стало больше, и мы уже заметили прямо средь бела дня трёх лисиц, что было совсем необычно.

Но некоторые из перемен не так бросались в глаза. Брешь в изгороди там, сломанный ветряк здесь... Усики плюща, ползущие прямо из окна какого-нибудь дома...

Присутствовало и ещё кое-что — некая гнетущая атмосфера. Земля словно дичала, становилась чуждой. Мне всё ещё приятно было по ней бродить, но я уже чувствовала себя здесь не такой важной. Я теперь имела не намного больше значения, чем какой-нибудь кролик или лисица. По мере того как буш возвращался на фермерские земли, я могла бы превратиться в ещё одно маленькое существо, живущее в зарослях, рыскающее в них, почти не задевая почвы. Как ни странно, я ничего не имела против этого. Такая жизнь казалась более естественной.

Мы не спешили, держась подальше от дороги, пробираясь через загоны в тени холмов, используя для прикрытия деревья. Мы не разговаривали, но всех нас охватил некий порыв, в нашей крови кипела энергия. Мы дошли до развалин дома Корри, там немного передохнули, обшарили их маленький фруктовый сад в поисках еды. Большую часть яблок уже обгрызли опоссумы и крупные попугаи, но нашлись и целые, которыми мы подкрепились. Но позже, двинувшись дальше, мы потеряли из-за этого не меньше часа: яблоки переполнили наши желудки так же легко, как вода затопляет Венецию.

Ну, это не важно.