Вторжение в Персей (Сборник)

Из отделения аннигиляторов я завернул в общежитие ангелов. У них шли занятия: ангелы обучались человеческому языку, нашим наукам и трудовым умениям. Мое появление прервало урок, ангелы шумно сгрудились вокруг. Обрадованный Труб сжал меня крыльями.

Я извинился, что внес беспорядок, и увел Труба.

- Наши дела плохи, друг мой, - сказал я.

- Хуже, чем были в Плеядах, когда напали зловреды? - спросил он. События тех дней были для него как бы эталоном отличного поведения.

- Много хуже. Речь идет о наших жизнях - и прогноз МУМ отрицательный.

- Ты хочешь сказать, что мы погибнем в предстоящем сражении?

- Именно это.

Он слушал, грозно хмурясь. Он уже не был тем первобытным наивным храбрецом, каким когда-то явился к нам. И он уже не считал реально существующим одно то, что видели его глаза и до чего он мог дотянуться когтями, он знал теперь, что невидимое временами страшнее предметного.

Он громко всхлипнул и утер глаза.

- Тебе не хочется умирать, Труб? - Это был глупый вопрос, но ничего умнее не пришло в голову.

- Не то, Эли. Я был уверен, что мы высадимся на зловредной планете и произведем там революцию.

- Революцию, Труб?

- Разве я неправильно произнес это слово? Мы изучаем человеческую историю, - объявил он с гордостью. - И нам нравится, что люди, когда становилось невтерпеж, совершали революцию. Хорошо бы сделать революцию у зловредов, освободив всех, кого они угнетают. Теперь этим мечтам - конец.

- История не кончается на нас. Нам не удалось - удастся другим людям и их друзьям.

От ангелов я пошел к Лусину. Для его конюшен был отведен поселок на окраине городка. Лусин обучал Громовержца приемам воздушного боя. На дракона налетал отряд пегасов, крылатый ящер отбивался от воинственных лошадей. Меня удивило, что он не мечет молний, но Лусин разъяснил, что разряд даже малой интенсивности заживо сшибает даже самого дюжего пегаса.

- Как снаружи? - спросил он. - Нас преследуют? Опасно? Очень? Нет?

Я и ему рассказал, как сложилась обстановка. Лусин с отчаянием посмотрел на своих драконов и пегасов.

- Все погибнут? Эли, скажи - все?

- Неужели ты надеялся, что кто-то из твоих тварей уцелеет в таком катаклизме?

- Не говори так, не твари. Разумные. Жалко до смерти.

И сейчас он думал не о себе, а о своих синтезированных чудовищах, три четверти его духовных помыслов сводились к заботе о них. Умом я понимал такое отношение, но чувство мое протестовало. Что-то от прежнего Ромеро, боровшегося против помощи звездожителям и превозносившего человека, сохранялось, видимо, и во мне.

Лусин с мольбой тронул меня за плечо:

- Сохранить, Эли! Нас много. Громовержец - один. Уникальный. Пегасы - тоже редкие. Высадить на планете. Пусть размножаются. Пойми, Эли! А?

- Ты произнес большую и горячую речь, впервые слышу от тебя такую, Лусин, - сказал я. - Если бы можно было где-нибудь высадить пегасов, я и Астра добавил бы к ним в компанию, пусть уж и он спасется. Надежды нет, Лусин!

Я ушел, не дожидаясь, какую еще нелепость он сморозит. Я вдруг успокоился. Отчаяние, терзавшее меня перед МУМ, пропало, словно я передал его Трубу и Лусину. Я знал уже, чего хочу, и знал, что отстоять свой новый план перед помощниками и экипажами трех звездолетов легко не удастся, и был готов страстно всех переубеждать и делать это быстро: военной судьбой нам было отпущено совсем мало времени.

Осима в командирском зале встретил меня восклицанием:

- Наконец-то вы появились, адмирал. Командующий вражеским флотом обратился с наглым посланием.

17

Прежде чем ознакомиться с депешей разрушителей, я посмотрел на стереоэкран. Зеленые огоньки собирались в кучки, пылали раздражающе ярко. Что-то произошло новое - корабли противника пренебрегли дистанцией безопасности, недавно так строго ими соблюдаемой.

«Почему они перестали нас бояться?»- подумал я и выговорил это вслух.

- Оставшийся звездолет ровно в три раза слабее, чем три прежних, - отозвался Камагин хмуро. - И враги соответственно чувствуют себя по крайней мере в три раза храбрее.

Арифметического соответствия тут быть не могло, но я не хотел вступать в спор.

- Доложите послание противника, - приказал я МУМ.

Она громко заговорила:

- «Галактическому кораблю, вторгшемуся в наше звездное скопление. Попытка выброситься наружу вам не удалась. Подвергнуть распаду какой-нибудь из наших кораблей вам не удастся. Вы обречены на гибель. Предлагаем капитуляцию. Гарантируем жизнь. Орлан, разрушитель Первой Имперской категории».

Я обвел глазами помощников. Ромеро отвернулся, Петри угрюмо глядел на вражеские корабли, Осима спокойно ждал приказа, чтобы тут же, не оспаривая, энергично проводить его в жизнь. Зато Камагин с вызовом глядел прямо на меня. Я знал, что он скажет.

- Ваше решение, адмирал! - потребовал Осима.

- Хочу сначала выслушать вас. Начинайте вы, Павел.