Вторжение в Персей (Сборник)

Планету называли Массивной. Она и вправду была массивной - исполинский камень, пики и скалы, пропасти без дна, гигантские трещины от полюса к полюсу, еще огромней горные цепи. И ни намека на атмосферу, ни следа воды, даже ископаемой! И, знакомясь с деятельностью галактов, я должен был признать, что если в инженерных решениях мы и превосходили их, то целеустремленности общего замысла нам следовало у них поучиться.

Горы покрывала плесень, бурая, неприятная на ощупь, и горы таяли на глазах. Это не были бактерии, творящие жизнь, как у Мери, эти мхи лишь разлагали камень на химические элементы. Наши атмосферные заводы на Плутоне работали интенсивней. Но заводы возделывали лишь незначительную часть планеты, а мхи галактов покрывали всю ее, мертвая планета источала азот и кислород, по ней струились ручья и реки, заполняя впадины, будущие моря.

И деятельность галактов лишь началась с этого. И снова люди пошли бы иным путем. Мы привезли бы рыб, зверей, птиц, насадили уже произраставшие в других местах растения. Галакты не колонизировали свои планеты, а развивали то, что подходило каждой.

На Массивной, с ее большой гравитацией, они выводили породы легких существ - малая масса, мощная мускулатура, крылья. Генетические возможности эволюции они рассчитали с глубиной, показавшейся нам невероятной. Новообразованные воды были уже населены примитивными существами из нескольких клеток. Нам показали на моделях, во что они разовьются впоследствии. В примитивные существа ввели гигантскую силу усовершенствования.

А в конце недлинного ряда преобразований - не миллиарды земных лет естественной эволюции, а всего лишь тысячи - должны были возникнуть новые разумные существа, чем-то похожие и на ангелов, и на шестикрылых кузнечиков, и на самих галактов. И галакты говорили так, словно эти запроектированные существа реально уже существовали.

- Создадут, - восторгался немногословный, но сияющий Лусин. - Мы - чепуха. ИНФ - кустарщина. Галакты - творцы. Величайшие! Пойду в ученики.

Мери успехи галактов тоже волновали, но по-иному.

- Они все-таки не додумались выводить штаммы бактерий, преобразующих одни элементы в другие. Их строительные микробы меняют связи между атомами, но не вторгаются в ядро. Как они изумились, когда я показала нашу металлопереваривающую живую продукцию!

- Отлично, Мери! Рад, что ты не дала им слишком уж хвастаться успехами. Роль младшего брата при галактах мне что-то не по душе.

И чем внимательнее я изучал труды галактов на Массивной, тем чаще возвращались ко мне давние мысли - теперь они были определенней. Нет, думал я, как бы изменилось развитие жизни во Вселенной, если бы галактов не загнали в их звездные резервации! Какие-то гонимые боги, могущественные вечные пленники, бессмертные парии, страшащиеся высунуть нос за ограды своих планетных гетто! Какое же гигантское ускорение приобретет разумная жизнь, если помочь этим жизнетворцам выбраться в очищенные от разрушителей мировые просторы!

После осмотра Массивной Граций сказал:

- Готовь речь к галактам. Мы возвращаемся на нашу планету. Оттуда устроим передачу на все спутники Пламенной, а также на дружественные звездные системы. Аудитория будет обширная, друг Эли!

Все мы волновались, не я один.

Ромеро мог состязаться в невозмутимости с Орланом, ни одному галакту не уступил бы в умении держать себя. Но и на Ромеро не было лица. Даже Гиг утратил всегдашнюю жизнерадостность, а у Труба уныло обвисли крылья. Мне пришлось забыть, что я сам не в себе, и подбодрить товарищей. Я улыбнулся Гигу, похлопал Труба по крылу, перекинулся несколькими словами с Орланом.

Мери сказала мне:

- Ни пуха ни пера, Эли. - Она добавила, увидев мое недоумение: - Старинное заклинание, оно к добру, а не ко злу. А меня нужно в ответ послать к черту.

К черту послать ее я постеснялся, но мысленно выругался. «Черт проклятый!»- подумал я, усмехнувшись.

Граций с Тиграном ввели нас в пустой зал с двумя столами. За первым разместились оба галакта, Ромеро, Орлан и я, за вторым - наши товарищи. Ромеро по дороге сказал:

- Сегодня Орлан с Осимой подсчитали, что Аллану потребуется тысяча лет, чтоб добраться до Третьей планеты, если темпы продвижения не изменятся, и ровно пять тысяч лет, пока он притопает к первой звездной системе галактов. Разумеется, когда у тебя в запасе вечность, что стоит потерять одно-другое тысячелетие…

Если бы Ромеро не прошептал этих слов и если бы его ухмылка не была такой издевательской, я, вероятно, держал бы себя мягче. Но сейчас жребий был брошен на спор - нападение, а не уговоры.