Вторжение: Взгляд из России. Чехословакия, август 1968

Все это я читаю им из газеты «Руде право». Совсем свежая, вчерашняя газета! Хорошо ходили. «Больше не придут. Всю прессу там арестовали», – невесело сообщил Валентин А. Потом нашел станцию, которую не глушили, но где голоса дикторов, напряженно тревожные, мешались со звуками сирен скорой помощи, с шумом большого собрания людей, какими-то хлопками, скрежетом, отдельными выкриками. «Говорит Прага, работает радиостанция Влтава. В Праге советские танки. Все в шоке. Оккупировали! Нет и не было никакой контрреволюции. Захват Чехословакии – удар по социализму. Предательство… Хотят растоптать нашу дружбу с русскими…» Видимо, радиостанция где-то на улице. От дикторов микрофон переходит к просто людям, жителям Праги. «Мы всегда рады русским. Но с танками не звали». «У нас нет капитализма. Мы за социализм. Верим Сво´боде, Дубчеку».

Все это, разумеется, я перевожу с чешского. На душе ужасно. «Кто же это все сделал?!» Там в Праге Карел и Люба и дети их. Они искренно любят Россию, русских. Оба коммунисты. Недавно прислали письмо. Рабочее место на исследовательской биологической станции в Горних Почерницах для меня держат… С какими же глазами я теперь туда поеду? Поди, дураками считают нас, русских! Карел об их реформах писал одобрительно. А уж он-то коммунист настоящий, быстро бы понял, если бы контрреволюция угрожала…

Домой, в общежитие, вернулась поздно. Иво сидел с Вениаминовым Сашей. Пришел по-дружески поздравить «с помощью». Как-никак жили в Тимирязевке в одной комнате. Так что почти родня. Потом Саша, конечно, понял, что не поздравлять, а соболезновать надо. Все равно причина есть: назюзюкались оба. За скорейшее «прояснение» пили, за мирный «отход». От «прояснения» такого у Саши (очень умный, толковый и по сути своей добрейший человек) голова зачугунела. Свалился на Ленуськину коечку, откуда жена его Люба, активно чередуя нежные уговоры с громкими понуканиями и подзатыльниками, еле вытащила.

Из коридора (кто-то приемник врубил) орали песню: «Партия наш р-р-рулевой». Иво, даже пьяный, печалился. Укрылся с головой, чтоб уснуть.

23 августа 1968 года

Целый день ощущала к своей персоне повышенное внимание. Только теперь поняла, что и меня, жену чеха, считают чешкой.

Интересно, что многие понимают. Стараются одобрить: «Чай, долго не задержатся там. Только б не стреляли!» А некоторые, тоже их много, с торжествующими улыбками хватают руку, трясут, поздравляют и… благодарности ждут. Особенно Иво этими поздравлениями донимают. Домой от этих поздравлений еле приволокся. А я вечером снова слушала Прагу. Там сейчас проходит нелегальный (чтоб не разогнали) съезд КПЧ. Экстренный. А Дубчека нет на съезде. Скандируют: «Дубчек! Дубчек! Свободу Дубчеку!» Забрали? «Мы за социализм с человеческим лицом». Наверное, в Праге снова улицы народом запружены. Отчего, интересно, так часто воют сирены, если не стреляют? А танки все еще там. Солдаты голодные. Совсем продовольствия не взяли. Неужели взаправду ожидали, что хлебом-солью их встретят. «Убирайтесь вон! Уходите домой!» – кричат по-русски, с чешским акцентом. Бедные наши солдатики.

25 августа 1968 года

Сегодня прилетел в Москву Людвик Сво´бода. Меня тоже записали в число встречавших (от нашего института). Хоть отпрашиваться не надо в Москву! Наш участок был возле метро «Динамо». Всем раздали флажки красные и трехцветные (бумажные). Народу было много. По-моему, пришли не только «делегаты», но и просто люди. Кричали: «Да здравствует Сво´бода» и просто: «Сво´бода!» Лица у всех радостные: «Хоть покричать это сладкое слово!» А сам президент чехословацкий только рукой махал. А лицо совершенно без улыбки, печальное, словно ехал на похороны.

29 августа 1968 года

Сегодня работаем все до четырех. А потом будет лекция о международном положении.

Меня все атакуют вопросами, как там в Чехословакии. Особенно лаборанты. «Мы их защищать пришли, а они скандалят. С улиц не уходят. Наших убивают». – «Ну уж это неправда», – говорю. Ссылаются на «Комсомольскую правду». Мол, даже корреспондента их убили. И еще… А сотрудники почти все относятся сочувственно. Спрашивают, что пишет «Руде право». А оно ничего не пишет. Или к нам не доходит? А сейчас уже и радиостанцию чехословацкую не словить, то ли глушат их, то ли вовсе удушили. А те, что были газеты, все Юра забрал.