Читаем Вцепления и срывы полностью

Таня трётся о ступни Малинки, ощущая клитором их теплоту и небольшую грубость. Она почувствовала, как клитор задёргало приятными ощущениями. Тычинка встала рядом с Таней и начала грозить пальцем, сделав строгое лицо, а на ступнях сжала запретные кулаки, но это ещё больше раззадорило Таню. Она задвигалась быстрее. Она вынула ступню из — под подола, прижала к носу, и втянула запах, а потом прикрыла глаза. Тычинка отвернулась и отошла к плите, где стоит на огне и греется чайник. Таня испытала сильное ножное напряжение на своём клиторе и затёрлась ещё сильнее. Таня подняла глаза и поглядела на Малинку. Та сидит и улыбается. Достала тычинка печенье, поставила посередине стола и принялась расставлять кружки. Таня же в это время кончила. Вода закапала со ступней Малинки.

— Аж брызнула бедная, — произнесла она.

Таня села расслаблено на удобный стул, который Тычинка принесла заранее из библиотеки. Они сели вскоре все пить чай. Таня взяла печенье из вазы и посмотрела на него; отпечатались на каждой печеньке зёрнышки с осью колоска. Она откусила, стала пережёвывать и ощутила в нём подлинный вкус пшеничных полей, бескрайних лугов. Затем поднесла чашку и отпила. Смочилось печенье несладким чаем. Таня прожевала и снова откусила печенье. Она посмотрела на Тычинку и спросила:

— Вкусное печенье. Где такое взяла?

Тычинка раскрыла рот и зашевелила губами, держа печенье за уголочек, но Малинка махнула в её сторону и ответила Тани:

— Она сама его пекла.

— Как вкусно, — удивилась Таня, откусила снова рассыпчатое печенье и запила чаем.

Тычинка улыбнулась. Таня увидела впервые, как она улыбается и тут же перед её глазами взяла Тычинка вазочку и поставила перед Таней.

— А ты? — спросила Таня.

Тычинка что — то прошептала снова невнятное, а Малинка по традиции перевела:

— Она потом ещё напечёт.

Таня доела печенье, взяла следующее и откусив, сказала Тычинке:

— И всё же ты классно настраиваешь колосные станки.

Таня услышала, наконец то голос Тычинки:

— Спасибо.

А затем, когда все поели и оставили пустой вазу и кружки.

Глава 85 Таня показывает подругам свой лесной домик и ведёт снова к себе в гости

Таня сказала:

— А ведь вы ещё ни разу не были в моём лесном домике. Пойдёмте, я вам покажу. И привела их через лес в свой лесной домик. Малинка сказала:

— Как у тебя тут хорошо. Всё так по — домашнему. А туалет у тебя тут где?

— Да везде, — ответила с улыбкой Таня.

Малинка засмеялась, а Тычинка снова покраснела, даже от слова туалет.

А от туда привела их снова к себе домой, где идёт полным ходом вцепление. И сорвалась бабушка. Малинка остановила мигом её срыв. Все восхитились умением Малинки останавливать срывы и прокруты.

Настя сказала:

— Ты так всё классно умеешь.

— Я так тебе благодарна, — воскликнула бабушка.

Мама произнесла:

— Я в восхищении. Просто в восхищении.

Малинка ответила:

— Вы меня прямо засмущали. Да не стоит так меня хвалить. Это для меня вообще такая ерунда.

Бабушка спросила:

— А вот ноги когда спутываются, ты то же умеешь распутывать?

— Я делаю это не задумываясь.

— А если десять ног спутается?

— Да хоть сто. Это для меня никакой роли не играет.

Бабушка поглядела с восхищением и перевела взгляд на Таню:

— Хорошая у тебя подруга.

Глава 86 Шальная мысль

А на следующий день Таня ушла к себе на работу в лес. Пришла она сначала в лесной домик, переобулась в уазики, надела более плотную закрытую одежду и отправилась на небольшой обход. Несёт она угощения зверятам, и вдруг пришла ей шальная мысль; поесть печенье Тычинки с её же ступней. Дала себе Таня обещание, что сделает это. «Ведь, по сути, зная её характер, Тычинка не окажет никакого сопротивления, подумала Таня», — и даже не по себе стало ей от таких мыслей. Возбудилась она очень сильно, обошла небольшой участок леса, покормила зверюшек и пришла опять в свой лесной дом. Там она села за небольшой простой деревянный стол рядом с окном и подумала: «Чтобы осуществить задуманное, то надо попросить тычинку испечь печенье, затем пригласить к себе и дальше самое трудно это уломать и упросить её позволить съесть печенье с её ступни. Эх, жаль, что Тычинка по характеру не как тётя Лада, той только скажи, что хочу поесть торта или пирога с её ступней, тут же затащит к себе ласковым воркованием, замесит ногами пирог, пропитает его своим фирменным ножным потом и разложит на своих широких босынях, разрешив, есть со ступней и целовать ноги».

Глава 87 Счастливый случай или Таня приступает к задуманному

А когда Таня пришла с работы, то бабушка с мамой и говорят. Иди. Там тебя подруга в комнате ждёт с гостинцем. Зашла Таня в свою комнату, а там сидит Тычинка с небольшим кульком своего фирменного печенья.

Таня удивилась и обрадовалась. Она не ожидала, что Тычинка сама вдруг осмелиться прийти.

— Тычинка, а у меня такое предложение к тебе есть. Ты бы могла положить по одной печененьки на свои ступни, а я их съем?

Тычинка помотала головой, что означало, нет.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Двенадцать
Двенадцать

Все ближе 21 декабря 2012 г. — день, когда, согласно пророчеству древних майя, истечет отмеренный человечеству срок. Все чаще звучит роковой вопрос: погибнет ли наша планета или мы сможем шагнуть в новую, более милосердную и справедливую эпоху?..Детство Макса прошло в мире красок и чисел, и до шести лет он даже не умел говорить. В юности он перенес клиническую смерть, при этом ему являлись двенадцать загадочных силуэтов, в каждом из которых было начертано некое имя. Не в силах постичь смысл этих вещих имен, он тем не менее сознавал их исключительную важность.Лишь спустя восемь лет Макс, уже окончивший два университета, встретил первого из Двенадцати. Эта встреча положила начало провидческому пути, на котором он стремится познать тех, с кем его непостижимым образом связала судьба. Возможно, он получит и ответ на главный вопрос: что произойдет 21 декабря 2012 г.?Новый мировой бестселлер — завораживающий поиск разгадки одной из главных тайн человечества и путь к духовному просвещению каждого из нас.

Уильям Глэдстоун

Экспериментальная, неформатная проза
Анархия в мечте. Публикации 1917–1919 годов и статья Леонида Геллера «Анархизм, модернизм, авангард, революция. О братьях Гординых»
Анархия в мечте. Публикации 1917–1919 годов и статья Леонида Геллера «Анархизм, модернизм, авангард, революция. О братьях Гординых»

Первое научное издание текстов двух русско-еврейских писателей, теоретиков и практиков радикального анархизма первой пол. XX в. Кроме прозаической утопии-поэмы «Страна Анархия» (1917–1919) и памятки-трактата «Первый Центральный Социотехникум» (1919), в него вошли избранные статьи и очерки из анархистской периодики. Тексты прокомментированы и дополнены более поздними материалами братьев, включающими их зарубежные публикации 1930–1950-х гг., специально переведённые с идиша и с английского для наст. изд. Завершает книгу работа исследователя литературной утопии Л. Геллера, подробно рассматривающая творческие биографии Гординых и связи их идей с открытиями русского авангарда (Хлебников, Платонов, Малевич и др.).

Абба Лейбович Гордин , Братья Гордины , Вольф Лейбович Гордин , Леонид Михайлович Геллер , Сергей Владимирович Кудрявцев

Биографии и Мемуары / Экспериментальная, неформатная проза / Документальное
Говнопоколение
Говнопоколение

Мне хочется верить, что в новом десятилетии исчезнут людишки, обожающие слушать шлягеры про рюмку водки на столе. Что наконец наступит закат семьи Михалковых. Что возникнет шлагбаум, преграждающий путь низкопробной американской культуре. Что прекратятся аварии на дорогах с участием высокопоставленных чиновников и членов их семей. Что разрешат двойное гражданство Украины и России. Что европеоидная раса даст жесткий отпор китайской экспансии. Что государствами не будут руководить лица, имеющие погашенные судимости. Что внутри территории бывшего СССР исчезнут унизительные пограничные досмотры и таможенные барьеры. Что новые транспортные магистрали помогут избавиться от пробок, ставших настоящими тромбами в жизни мегаполисов. Что человеческая жизнь перестанет быть ничего не значащим пустяком. Что наше ГОВНОПОКОЛЕНИЕ перенаправит свою энергию с клубных танцплощадок в созидательное русло. Что восторжествует любовь.Ваш искатель утраченного времени Всеволод Непогодин.

Всеволод Непогодин

Проза / Контркультура / Экспериментальная, неформатная проза / Современная проза