Читаем Вцепления и срывы полностью

— Ну, что, едем за мебелью? — спросила только что распутанная бабушка, обувшись в сырники, похожие на балетки, и открывающие плюсна. Всунула старшая дочка Таня ступни в босырники. Выглянули два пальца спереди, а взади открыты пятки, которые облегают ремешки. Младшая же дочка обулась то же в сырники, а мама, как и Таня, в босырники. Прошли тонкие подошвы по деревянным лесенкам вниз. Скрылись спины среди листвы. Пришли они всем большим семейством на асфальтированную площадку. Стоит рядом девушка с маленькой сумочкой через плечо. Дорога поросла травинками. Её можно перейти быстро. Тянется по обе стороны густой лес. Дорожные разломы густо поросли травой. Бабушка посмотрела вдаль и сказала:

— Чего то не едет пока ничего. Пусто.

— Мама глянула в ту же сторону и сказала:

— Да. Ты права.

Долго они ждали на остановке хоть какой то транспорт, успели и поругаться и помириться и вот показалась вдали огромная балетка красного цвета. Сидит за рулём девушка — водитель. Подъехала балетка к бордюру и открыла двери. Заняла младшая дочка Настя место у окна, старшая села рядом. Мама с бабушкой разместились взади дочек. Двери сами собой закрылись, как у троллейбуса. Дочки уставились вместе в окно, принявшись наблюдать с интересом на зелёный лесной город, побежавший за окнами тихоходной балетки. Лес растянулся по обе стороны. Идут по узким лесным тропкам девочки, девушки и женщины. Тут нет мужчин, и никогда не было. Густой прегустой лес по всюду, словно в какой то лесной сказке. Все проехали три остановки, повидав много деревьев и несколько белочек на соснах, а после друг за дружкой в хорошем настроении вышли из балетки. Они пошли друг за дружкой по узкой лесной тропинке. Раздалось эхом кукование на весь лес. Стук дятла потревожил величественную тишину. Мама шагает впереди и приподнимет ветви, которые то и дело шуршат.

А в это время в их доме тишина. Все комнаты полупустынны, словно жительницы собрались к переезду. Валяется брошенный кем то кухонный сырник. Подошва у него сырная, а союзка внизу. Вонь от ног и кухонных сырников смешалась в доме. Говорит на кухне женский голос из радиотапочки, подключённой к радиоточке. Открыты настежь все окна. Залетает в дом свежий воздух и выносит плохие скопившиеся запахи. Открыты также и все двери в доме, и везде полупустынно. Лунки разного размера в каждой комнате на полу — это следы от вцеплений. Кузнечики стрекочут весело и все вместе в густой траве. Но вот постепенно всё больше набегает белых тучек. Становится чуть прохладней. Солнце приблизилось уже к горизонту, разливая небесные краски уходящего дня и тепло сменяется постепенно вечерней прохладой. Но вдруг через полдня, за которые дом успел хорошо проветриться и отдохнут от визгов и писков, лес наполнил звук работы двигателя. Раздался хруст и шелест веток. Огромные колёса медленно вращаются, приминая зелёную траву. Бортовой деревянный кузов приблизился к крыльцу. «Рогач» написано на кабине с двух сторон. Таращаться две круглые фары на покатой морде, словно в испуге и удивлении. Кузов, наконец, проехав ещё немного, замер. Двигатель поработал ещё немного и смолк. Грохнули тяжело железные массивные двери. Высыпали из кабины дети и девушки. Подошла бабушка к кузову и уставилась на него. Девушка — шофёр в огромных сандалиях с красными ремешками открыла кузов и залезла на него. Подошла мама — Оля с сияющей улыбкой от покупки новой мебели. Коробки заносили, когда уже стемнело. Свет в окнах освещает двор. Старшая с младшей смеются и танцуют. Старшая в босырниках, а младшая в сырниках.

Бабушка крикнула им:

— Настя и Таня, переобувайтесь в кухонные сырники.

И они обнялись и виляя попами, и прихлопывая, пошли, напевая песенку дразнилку: — «Сырники сырники сырники — босырники. Сырники сырники сырники — босырники». Младшая дочка сейчас на каникулах, а старшая учиться на лесоводство, где учат сохранять лес и следить за ним. А на следующий день началась в доме весёлая строительная кутерьма. Уже пахнет новой мебелью. Появились места, куда можно повесить одежду и убрать вещи.

<p>Глава 5 Колоски</p>

Наступил очередной летний вечер, наполненный стрекотанием кузнечиков. Бабушка вместе с мамой находяться в большой общей комнате. Мама сидит на полу, смотря на огромные ступни. Бабушка говорит:

— Оля, следи за колосками, я их пустила. Как они там идут?

— Пока всё нормально с ними. Они идут по жилкам, ориентируясь по твоим венкам.

— Надо колоски тщательно прогнать, чтобы не было того ужаса, — произнесла бабушка.

— Да уж теперь надо подходить к этому делу серьёзней, — ответила мама.

— Оля, ты следишь?

— Слежу, мама.

— Строго следишь?

— Очень строго.

— Следи ещё строже.

— Хорошо мама, буду следить ещё строже.

Лоб нахмурен. Брови низко. Мама глядит впритык на ступни. Она взяла стул, села напротив бабушки и прижала ступни к её ступням, а пальцы к пальцам.

— Ух, ой, крикнула мама.

Дочки стоят рядом и глядят. Младшая спросила:

— Мама, а можно мы также попробуем?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Двенадцать
Двенадцать

Все ближе 21 декабря 2012 г. — день, когда, согласно пророчеству древних майя, истечет отмеренный человечеству срок. Все чаще звучит роковой вопрос: погибнет ли наша планета или мы сможем шагнуть в новую, более милосердную и справедливую эпоху?..Детство Макса прошло в мире красок и чисел, и до шести лет он даже не умел говорить. В юности он перенес клиническую смерть, при этом ему являлись двенадцать загадочных силуэтов, в каждом из которых было начертано некое имя. Не в силах постичь смысл этих вещих имен, он тем не менее сознавал их исключительную важность.Лишь спустя восемь лет Макс, уже окончивший два университета, встретил первого из Двенадцати. Эта встреча положила начало провидческому пути, на котором он стремится познать тех, с кем его непостижимым образом связала судьба. Возможно, он получит и ответ на главный вопрос: что произойдет 21 декабря 2012 г.?Новый мировой бестселлер — завораживающий поиск разгадки одной из главных тайн человечества и путь к духовному просвещению каждого из нас.

Уильям Глэдстоун

Экспериментальная, неформатная проза
Анархия в мечте. Публикации 1917–1919 годов и статья Леонида Геллера «Анархизм, модернизм, авангард, революция. О братьях Гординых»
Анархия в мечте. Публикации 1917–1919 годов и статья Леонида Геллера «Анархизм, модернизм, авангард, революция. О братьях Гординых»

Первое научное издание текстов двух русско-еврейских писателей, теоретиков и практиков радикального анархизма первой пол. XX в. Кроме прозаической утопии-поэмы «Страна Анархия» (1917–1919) и памятки-трактата «Первый Центральный Социотехникум» (1919), в него вошли избранные статьи и очерки из анархистской периодики. Тексты прокомментированы и дополнены более поздними материалами братьев, включающими их зарубежные публикации 1930–1950-х гг., специально переведённые с идиша и с английского для наст. изд. Завершает книгу работа исследователя литературной утопии Л. Геллера, подробно рассматривающая творческие биографии Гординых и связи их идей с открытиями русского авангарда (Хлебников, Платонов, Малевич и др.).

Абба Лейбович Гордин , Братья Гордины , Вольф Лейбович Гордин , Леонид Михайлович Геллер , Сергей Владимирович Кудрявцев

Биографии и Мемуары / Экспериментальная, неформатная проза / Документальное
Говнопоколение
Говнопоколение

Мне хочется верить, что в новом десятилетии исчезнут людишки, обожающие слушать шлягеры про рюмку водки на столе. Что наконец наступит закат семьи Михалковых. Что возникнет шлагбаум, преграждающий путь низкопробной американской культуре. Что прекратятся аварии на дорогах с участием высокопоставленных чиновников и членов их семей. Что разрешат двойное гражданство Украины и России. Что европеоидная раса даст жесткий отпор китайской экспансии. Что государствами не будут руководить лица, имеющие погашенные судимости. Что внутри территории бывшего СССР исчезнут унизительные пограничные досмотры и таможенные барьеры. Что новые транспортные магистрали помогут избавиться от пробок, ставших настоящими тромбами в жизни мегаполисов. Что человеческая жизнь перестанет быть ничего не значащим пустяком. Что наше ГОВНОПОКОЛЕНИЕ перенаправит свою энергию с клубных танцплощадок в созидательное русло. Что восторжествует любовь.Ваш искатель утраченного времени Всеволод Непогодин.

Всеволод Непогодин

Проза / Контркультура / Экспериментальная, неформатная проза / Современная проза