Вуаль лжи

Рассеянный, туманный свет луны и мерцающие огни факелов не позволяли разглядеть детали, однако Криспин видел, как солдаты кинулись вперед, пробивая себе брешь на широком пролете моста. Даже Уинком послал своего темного скакуна в самую середину, обрушивая меч на противника. Его зубы сияли особой белизной под черными усами. Похоже, шерифу нравилась рубка.

Во многих домах на мосту вспыхнули свечи; жившие там торговцы прилипали к окнам, распахивали ставни, высовывались из окон прямо в ночных рубашках, подбадривая бойцов криками. Кое-кто даже выскочил на улицу и присоединился к битве, прихватив первое попавшееся под руку оружие. В отличие от солдат, которые рубили и кололи врага с привычной сноровкой, торговцы напоминали скорее разъяренную толпу, размахивали дубинками и мечами — пусть неумело и бестолково, но все же наносили урон.

Люди короля попробовали было согнать итальянцев в кучку и арестовать, однако вскоре обнаружили, что отбиваться приходится и от торговцев, которые, надо полагать, усмотрели для себя шанс поквитаться со стражниками, а заодно и всеми теми, кто — по их мнению — нанес им обиды в прошлом. Словно прибой, обрушились они на людей короля. Кругом слышались хрипы, стоны; на вскинутые мечи солдат торговцы отвечали кулаками, кровь брызнула на булыжную мостовую. О камни звенело оружие, и немало тел повалилось через парапет моста в мрачную Темзу.

Криспин, вооруженный лишь кинжалом, стоял как истукан, хотя звон стали и терпкий запах чужой крови заставляли его собственную кровь кипеть в жилах.

Крик смертельно раненного зверя взрезал ночь, перекрыв шум битвы. Чье-то копье вонзилось в брюхо скакуна Уинкома, и конь вместе со всадником рухнули на землю. Криспин выхватил из грязи окровавленную гизарму[29] и одним взмахом снес полчерепа повинному в этом итальянцу. Брызнула кровь, испещрив алыми пятнами лицо Криспина. Агонизирующая лошадь упала на бок, придавив ногу шерифа.

— Саймон! — Криспин протянул руку, и Уинком за нее ухватился.

Напрягая силы и чертыхаясь на громоздкое оружие, Криспин выдернул шерифа из-под крупа жеребца. Мужчина встал покачиваясь, похоже, он не пострадал. Саймон невозмутимо взглянул Криспину в глаза:

— Премного благодарен.

— Пустяки, милорд шериф.

Уинком притопнул ногой, проверяя, нет ли растяжения или вывиха.

— Проклятые итальянцы!

Он смахнул пот с лица и угрюмо посмотрел на бившуюся в предсмертных судорогах лошадь. Выхватил меч. В тот же миг к нему бросился какой-то человек, издавая душераздирающий вопль, и Уинком ударом наискосок вниз навсегда закрыл ему рот. Криспин тем временем встал с шерифом спиной к спине, размахивая гизармой. Неудобное оружие, малознакомое, однако было радостно вновь очутиться в пылу битвы: уж очень много лет минуло с тех пор, как он в последний раз принимал участие в сражении. Выброс адреналина; напряжение мускулов при работе с мечом или топором; леденящие кровь кличи товарищей, побуждающих к победе… Вот здесь его истинное место. Не на грязных улицах Шамблз.

Уинком с трудом перевел дыхание и взглянул на Криспина.

— В жизни бы не поверил, если б не увидел собственными глазами.

Криспин сделал очередной взмах, затем нанес тычковый удар в попятившегося противника.

— Вы о чем, милорд шериф?

— Протянули мне руку помощи, помните?

— Так ведь мы на одной стороне. Разве не так, Саймон? — выпалил Криспин, размахивая гизармой и не подпуская врагов.

— Иногда я в этом не уверен. — Уинком шагнул вперед, фехтуя с очередным нападавшим и проговаривая слова в такт движениям клинка. — И сколько… раз… надо… говорить… не смейте… звать… меня… Саймон!

На выдохе он наконец-то поразил неприятеля.

— Простите, милорд шериф, — сказал Криспин, нацеливая свое оружие на человека с дубиной, который тут же передумал и предпочел обойти Криспина стороной. — Должно быть, я отвлекся.

— Гест, вы меня раздражаете.

— Да? И что же я натворил на сей раз?

Уинком рукавом смахнул пот со лба.

— Вы слишком многого требуете от лорда шерифа. Я, видите ли, должен немедленно выступить со своей армией и это лишь по голословному заявлению одного из ваших уличных попрошаек.

— Ленни… — удовлетворенно прошептал Криспин.

— Безымянные нищие, головорезы, воры, — продолжал Уинком. — Следующими, наверное, пожалуют шакалы и стервятники.

Криспин сдержался, чтобы не расхохотаться, и ограничился слабой улыбкой в ответ на подшучивание. Приятно было вновь держать в руках оружие, быть полезным.

— Так почему же вы пришли?

Шериф покачал растрепанной головой:

— Сам не понимаю!

Он махнул двуручным мечом, и один из врагов с топором улегся на землю. Каждый удар шерифа отдавался в лопатках Криспина, который стоял спиной к спине с Уинкомом.

— А может быть, вы начинаете мне верить, милорд шериф?

Затянутый в перчатку кулак тут же угодил ему в ухо. Криспин поморщился от боли и бросил гневный взгляд через плечо.

— Не будьте глупцом.

Криспин молча согласился, что это мудрый совет, и принялся в мешанине безумного сражения отыскивать Гуда.

— Работа еще далеко не закончена, — заявил Уинком, оценивая силы обеих сторон.