Вук

– Если честно, я детей не очень люблю, – призналась Кристина.

– Женщина, а детей не любишь. Про войну писать приехала, – вздохнул с укором Колосов. – Что с вами такое творится, новое поколение? Ну, иди на кухне помоги.

– А Горажде? – напомнила журналистка.

– Горажде? – посмотрел себе под ноги Колосов, словно ища там ответ. – Поедем на следующей неделе.

Получив на складе постельное белье, сменную одежду, набор предметов личной гигиены и даже пачку чая, Кристина поднялась в выделенную ей квартиру. Дверь была открыта. Внутри был идеальный порядок, будто хозяева поехали в отпуск: ваза на комоде в прихожей, посуда на сушилке в кухне, ажурные белые занавески на пол-окна, письменный стол с работающей лампой, книги в шкафах.

Кристина остановилась напротив зеркала. И едва узнала себя. Левая щека вся в мелких царапинах. Волосы собраны в неопрятный хвост. Мятая футболка и грязные джинсы. Только золотые серьги всё ещё напоминали о той Кристине, что прилетела в Сараево из Парижа. Женщина заглянула в ванную комнату и проверила, работает ли душ. Стягивая с себя испачканные вещи, она услышала как об пол стукнулся осколок автомобильного стекла, который она носила на себе со вчерашнего дня.

Приведя себя немного в порядок, Кристина отправилась на школьную кухню, где готовили для бойцов. Между «кирпичом» и школой располагался магазин. В нем продавали как продукты, так и хозтовары, а также журналы. Привоз был раз в неделю.

Поднимаясь по школьной лестнице, Кристина услышала колокольный перезвон. А потом увидела как из церкви стали выходить участники крестин. Её взгляд привлекло то, что люди были в национальных костюмах: белых рубахах, чёрных жилетах, с широкими поясами. Ребенок вопил. Гости, перекрикивая его, скандировали какие-то речёвки с пожеланиями. А потом то ли отец, то ли крестный достал пистолет и стал палить в воздух. Кристина подумала, что ей повезло увидеть этот момент своими глазами, иначе бы стрельба внутри посёлка её напугала. Также она отметила интересную деталь. В Москве, например, народная традиция давно стала культурной, почти музейной, а здесь она шла бок о бок с повседневной жизнью. Журналистка ещё раз подивилась на происходящее действо и вошла в школу.

Еду миротворцам готовил повар-мужчина. Журналистка на всякий случай захватила с собой камеру и поинтересовалась, можно ли будет поснимать на кухне, а также не нужна ли здесь помощь.

– Иди сначала поешь, – ответил повар, снисходительно глядя на то, как на Кристине сидит армейская одежда.

Уговаривать Кристину не пришлось. Она отточенным жестом потянула ремень камеры, передвинув её на спину, и взяла тарелку, быстро прошла вдоль стола, наполнив её, и собралась присесть на ближайшее свободное место, когда один из военнослужащих помахал ей рукой.

Игорь заметил журналистку, ещё когда та только вошла в столовую. Но терпеливо ждал, чтобы привлечь её внимание. С обедом он уже расправился и теперь был готов просто составить компанию и поболтать. За полтора месяца, что они стояли в Дивнице, к ним мало кто заезжал. И любой посетитель вызывал в селе неподдельный интерес. Что уж говорить о молодой привлекательной женщине, российско-французском репортёре, дочери успешного дипломата.

– Как самочувствие? – спросил Игорь, – освобождая место за столом и предлагая присесть рядом.

– Спасибо, гораздо лучше. Даже аппетит вернулся, – Кристина указала на свою полную тарелку. – А ты сегодня выходной после ночи на посту?

– Днём отдыхаю, а ночью снова дежурство, – ответил миротворец, разглядывая ещё мокрые, зачёсанные назад волосы Кристины и ссадины на левой щеке. Приходилось признать, что даже эти мелкие детали не портили образа журналистки. – График на этот месяц такой.

– А я пришла помочь на кухне, – сообщила Кристина. – Как видишь хорошо выходит, – с помощью ножа и вилки она взялась за котлету. – Кстати, ещё вчера хотела спросить, а ты когда сербский выучил? – поинтересовалась журналистка с набитым ртом, за что сразу же извинилась.

– Здесь и выучил, – пожал плечами военный. – Не такое это сложное дело, с учётом того, что я почти два года в Югославии.

Конечно, в том, что выучить язык ничего не стоило, Игорь не был полностью честен. Во-первых, у него за плечами была подготовка для службы за рубежом. Во-вторых, он всё-таки приложил к изучению усилия. Но произвести впечатление на журналистку очень хотелось. К сожалению, ожидаемого эффекта добиться не получилось. Кристина лишь кивнула и внезапно сменила тему разговора:

– Слушай, а этот тип, который меня привёл, Вук, – она произнесла имя серба, словно оно до сих пор было ей непонятным, – не он ли тот мститель-одиночка, о котором говорят даже в Сараеве?

– Может и он, – задумчиво сказал Игорь, – а может и не он.

В этот момент к ним за стол подсела Катя, фельдшер, направленная в Дивницу с группой миротворцев. Сегодня медицинского халата на ней не было. И с завитыми локонами выглядела она совершенно очаровательно.

– Как самочувствие? – поинтересовалась Катя у Кристины.

– Уже в порядке. Думаю, что легко отделалась, – поблагодарила за беспокойство журналистка.