Vulf Aleksa Predskazannaya volku (SI) Readli.Net 690678 original 2f2e6

вещам, если бы даже вещи и не созерцались? Или же они суть определения или отношения, присущие одной только форме созерцания и, стало быть, субъективной природе нашей

души, без которой эти предикаты не могли бы приписываться ни одной вещи? Чтобы

решить эти вопросы, истолкуем сначала понятие пространства. Под истолкованием же

(expositio) я разумею отчетливое (хотя и не подробное) представление о том, что

принадлежит к понятию; я называю истолкование метафизическим, если оно содержит то, благодаря чему понятие показывается как данное a priori.

1. Пространство не есть эмпирическое понятие, выводимое из внешнего опыта. В самом

деле, представление о пространстве должно уже заранее быть дано для того, чтобы те или

иные ощущения были относимы к чему-то вне меня (т. е. к чему-то в другом месте

пространства, а не в том, где я нахожусь), а также для того, чтобы я мог представлять себе

их как находящиеся вне и подле друг друга, стало быть, не только как различные, но и как

находящиеся в различных местах. Представление о пространстве не может быть поэтому

заимствовано из отношений внешних явлений посредством опыта: сам этот внешний опыт

становится возможным прежде всего благодаря представлению о пространстве.

2. Пространство есть необходимое априорное представление, лежащее в основе всех

внешних созерцаний. Никогда нельзя себе представить отсутствие пространства, хотя

нетрудно представить себе отсутствие предметов в нем. Поэтому, пространство следует

рассматривать как условие возможности явлений, а не как зависящее от них определение; оно есть априорное представление, необходимым образом лежащее в основе внешних

явлений.

3. Пространство есть не дискурсивное, или, как говорят, общее, понятие об отношениях

вещей вообще, а чистое созерцание. В самом деле, представить себе можно только одно-

единственное пространство, и если говорят о многих пространствах, то под ними разумеют

лишь части одного и того же единственного пространства. К тому же эти части не могут

предшествовать единому, всеохватывающему пространству словно его составные части (из

которых можно было бы его сложить): их можно мыслить только находящимися в нем.

Пространство в существе своем едино; многообразное в нем, а стало быть, и общее понятие

о пространствах вообще основываются исключительно на ограничениях. Отсюда следует, что в основе всех понятий о пространстве лежит априорное (не эмпирическое) созерцание.

Точно так же все геометрические основоположения, например что в треугольнике сумма

двух сторон больше третьей стороны, всегда выводятся из созерцания, и притом a priori, с

аподиктической достоверностью, а вовсе не из общих понятий о линии и треугольнике.

4. Пространство представляется как бесконечная данная величина. Всякое понятие, правда, надо мыслить как представление, которое содержится в бесконечном множестве различных

возможных представлений (в качестве их общего признака), стало быть, они ему подчинены

(unter sich enthalt); однако ни одно понятие, как таковое, нельзя мыслить так, будто оно

содержит в себе (in sich enthielte) бесконечное множество представлений. Тем не менее

пространство мыслится именно таким образом (так как все части бесконечного

пространства существуют одновременно). Стало быть, первоначальное представление о

пространстве есть априорное созерцание, а не понятие.

3. Трансцендентальное истолкование понятия о пространстве

Под трансцендентальным истолкованием я разумею объяснение понятия как принципа, из

которого можно усмотреть возможность других априорных синтетических знаний. Для

этой цели требуется: 1) чтобы такие знания действительно вытекали из данного понятия; 2) чтобы эти знания были возможны только при допущении некоторого данного способа

объяснения этого понятия.

Геометрия есть наука, определяющая свойства пространства синтетически и тем не менее

a priori. Каким же должно быть представление о пространстве, чтобы такое знание о нем

было возможно? Оно должно быть первоначально созерцанием, так как из одного только

понятия нельзя вывести положения, выходящие за его пределы, между тем мы встречаем

это в геометрии (Введение, V). Но это созерцание должно находиться в нас a priori, т. е. до

всякого восприятия предмета, следовательно, оно должно быть чистым, не эмпирическим

созерцанием. В самом деле, все геометрические положения имеют аподиктический

характер, т. е. связаны с сознанием их необходимости, например положение, что

пространство имеет только три измерения; но такие положения не могут быть

эмпирическими, или суждениями, исходящими из опыта, а также не могут быть выведены

из подобных суждений (Введение, II).

Каким же образом может быть присуще нашей душе внешнее созерцание, которое

предшествует самим объектам и в котором понятие их может быть определено a priori?