Вулкан страстей наивной незабудки

– Я, конечно, полная дурочка, не повторяйте никогда мою ошибку. Зашла в Интернет на сайт, где торгуют фейками, нашла нужную модель и приобрела ее задешево. Неделю радовалась. Правда, иногда гаденький голосок в голове шептал: «Она не настоящая, китайская подделка». Радость на время утихала, а потом снова расцветала. На восьмой день у сумки оторвались ручки. Я их пришила. Через неделю кожа на боковинах покоробилась, съежилась, фурнитура отвалилась, вдобавок моя покупка стала пачкать одежду, краска линяла…

Карина подперла подбородок кулаком.

– Мне было стыдно признаваться, что приобрела копию, на работе все полагали, будто у меня подлинный «Диор». До того, как разрушиться, аксессуар выглядел идеально. Горти я тоже наврала. А она спустя время спросила: «Ара, почему «диорочку» не носишь? Разонравилась?» Пришлось признаться: «Это фейк, он развалился». Горти меня не осудила, только заметила: «Не стоит верить Интернету». Через месяц тридцатого декабря она подарила мне настоящий «Диор», мою мечту, черную сумку с розовым карманом снаружи.

Хлебникова показала на диван.

– Вон она. Не расстаюсь с этой красотой. Когда я увидела, что принесла подруга, онемела и не хотела принимать презент. Это же такие деньги! Горти меня поняла: «Хорошо, тебе неудобно взять слишком дорогой подарок. Давай считать, что ты у меня кредит взяла. Назначаю взносы по две тысячи в месяц, без процентов». Мне смешно стало. «Сколько же лет придется выплачивать копейки?» Гортензия тоже развеселилась.

– У меня есть только одна подруга. Может, не будем из-за денег спорить? Мне радостно, что я могу осуществить твою мечту.

Кара с нежностью посмотрела на сумку.

– Горти очень добрая. И Галина Сергеевна, несмотря на свои припадки, тоже. За неделю до ухода Гортензии в подъезде, где живут Моисеенко, умер юноша, совсем молодой. Передоз. Что-то он себе вколол и скончался. Так Галина Сергеевна побежала его матери денег на похороны давать.

– Когда я была школьницей, в нашем дворе часто собирали разные суммы, – вспомнила я, – помогали друг другу на свадьбу, поминки, проводы в армию. Соседская взаимовыручка, сегодня ты немного денег дашь, завтра тебе помогут. Правда, не все делились…

Я замолчала. Ни мои родители, ни бабка никогда не открывали кошелек. Если в нашу квартиру кто-то звонил, старуха или мать шептали:

– Танька, крикни: «Дома нет никого, я одна, уходите».

А потом возмущались:

– Опять Верка из двенадцатой по этажам со списком ходит и клянчит. Без нас обойдутся, мы на машину собираем, лишних денег не имеем.

Карина пригубила остывший кофе.

– Так это когда было! Теперь люди иначе себя ведут. Дом Моисеенко перестал быть элитным. Раньше это был кооператив медработников, а теперь муравейник. Часть квартир продана разным людям, часть сдается. Галина помогла совершенно незнакомой женщине.

– Гортензия попрощалась с вами перед побегом? – уточнила я.

– Нет, – твердо ответила Карина, – я не общалась с ней в тот день. Мне в панике тетя Галя позвонила.

Я вернула чашку на блюдце.

– Пожалуйста, не скрывайте от нас ничего, информация дальше офиса не пойдет. Подумайте, может, у Гортензии в последнее время появился сердечный друг? Вдруг она обмолвилась о знакомстве с кем-то в Сети?

Карина покачала головой.

– Компьютера у Горти нет. Она не умеет им пользоваться. Тетя Галя проверяла ее телефон, эсэмэски читала. Из подруг у нее была только я.

– Кредитки у младшей Моисеенко есть? – не успокаивалась я.

– Да, – кивнула Карина, – Валентин Петрович, будто предчувствуя свою смерть, составил завещание. Прибыль от клиники принадлежит Гортензии и Галине Сергеевне. Моя подруга материально ни от кого не зависит.

– Вам знакома Лариса Федоровна Пашкина? – спросила я.

Карина сдвинула брови, потом открыла ноутбук.

– В ближнем кругу такой нет. Сейчас посмотрю среди пациентов. Есть Пашкевич, но это мужчина.

Дверь кабинета противно заскрипела.

– Доктор Хлебникова, – сказал звонкий голос, – вас Георгий Маркович давно ждет, сердиться начал.

Кара встала.

– У нашего главврача пунктик: не терпит опозданий. Уж простите, что ничем не помогла.

– Спасибо, что потратили на меня свое время, – вежливо отозвалась я.

Глава 13