Вулкан страстей наивной незабудки

– Позвонил одному человеку, – неохотно начал босс, – честно ему сказал: «Хочу сделать предложение руки и сердца. Я не говорлив. Посоветуй, как удивить невесту и сделать этот день запоминающимся навсегда». Он ответил: «Сейчас все устрою». Через полчаса перезвонил мне другой парень, я его вообще не знаю, со словами: «Все бабы обожают себя Джульеттой чувствовать. Вы сегодня летите в Венецию, завтра вас назад рано утром вернут, паспортов не надо». Когда он последнюю фразу произнес, до меня дошло, что это прикол какой-то, привезут в гостиницу с названием «Венеция», во дворе пруд, на нем гондола. Ерунда полная, но все же лучше, чем в офисе в кабинете кольцо всучить. Мужик мне расписывал, как мы полетим на самолете, я засмеялся, а он обиделся: «Моя фирма «Удивительное путешествие» фуфла не гонит. В Венецию реально попадете. На целую ночь вам приключение. У меня туры вперед на полгода расписаны, но за вас очень просил Витя Алабаев, я ему отказать не могу. Я Лаврентьевых на субботу переставил, а вы сегодня вместо них ту-ту». Накладка случилась, на ресепшен что-то напутали, они нас за этих на субботу передвинутых Лаврентьевых приняли. Не получился сюрприз. Прости.

Я стала утешать Ивана:

– Что ты! Никто еще не дарил мне романтический полет в США! Я в восторге. Какая разница, куда лететь?

– Да? – повеселел Иван. – Интересно, как они это проделывают, если учесть, что у нас нет документов?

– Давай пить шампанское, – предложила я, – сейчас обед принесут, будем получать удовольствие от полета, забудем про Венецию. Я туда не хотела. Фу! Мокро, пахнет плохо, народа полно. В США намного интереснее попасть.

– Чем пахнет? – спросил вдруг шеф.

Я подергала носом.

– Вроде дымом.

– Похоже на то, – насторожился шеф.

– Просьба пассажиров занять свои места, – ожило радио, – мы входим в зону турбулентности, пристегните ремни и не вставайте до особого разрешения.

Мне стало не по себе, я не страдаю аэрофобией, но как-то не хочется рухнуть вниз.

– Полет проходит на высоте десять тысяч метров, температура за бортом минус шестьдесят градусов, – сообщило радио, – наш лайнер абсолютно безопасен.

– И зачем нам знать про мороз, – поежился босс.

Я вцепилась в подлокотники.

– И про высоту они зря вещают.

В салон вошла бледная Оксана.

– Простите, в момент турбулентности нельзя подавать обед. Это запрещено правилами безопасности. Тряхнет самолет, пассажир горячим обожжется. Но вы заказывали на закуску устрицы. Их могу принести, они холодные.

– Значит, все хорошо? – стараясь говорить спокойно, осведомилась я. – Навряд ли в момент катастрофы кормить станут.

– Конечно нет. Зачем наедаться перед смертью? – пропищала Оксана и убежала.

Самолет затрясло.

– Не волнуйся, еще ни один летательный аппарат из-за турбулентности не развалился, – слишком уверенно произнес Иван.

– Кто тебе это сказал? – прошептала я, чувствуя, как желудок, словно лифт, катается внутри вверх-вниз.

– Авиаконструктор Королев, вчера с ним по одному делу беседовал, – соврал босс.

– Он умер в середине шестидесятых годов, – уличила я его во лжи.

– Я говорил с внуком того Королева, – нашелся Иван.

Лайнер задрожал, как больной малярией. Со всех сторон послышались скрип, скрежет… Меня затошнило.

– Тебе плохо? – спросил Иван. – Давай выпьем коньяку. От алкоголя всегда легче. Не бойся, самолет намного надежнее машины.

– Может, оно и так, – согласилась я, – но автомобиль катится по земле, от этого как-то спокойнее.

Иван подал мне бокал.

– Ну, за нашу помолвку.

Я поднесла бокал ко рту, сделала глоток, самолет неожиданно резко пошел вниз, коньяк попал мне в нос, я закашлялась. Послышался резкий хлопок, за иллюминатором неожиданно стало светло. Я посмотрела в окно и заорала:

– Ваня, горим!

Глава 16

Босс тоже посмотрел в иллюминатор.

– Танюша, переместись на кровать. Ляг, подсунь под себя все подушки и одеяла.

Я чуть не потеряла сознание от ужаса, но спросила:

– Думаешь, это смягчит удар о землю?

– Немедленно переберись на матрас, – повторил Иван, – сейчас спросим у стюардессы, что происходит.

Я покорно легла на широкое ложе и свернулась клубочком. Иван встал, сделал шаг. Послышался щелчок, из потолка вывалилось несколько масок и заходили ходуном в воздухе. Дверь в общий салон неожиданно распахнулась, самолет сделал резкий крен, Иван упал на кровать прямо на меня. До моего слуха донеслись истошные вопли и детский плач. Пассажиры эконом-класса явно пребывали в истерике.

– Просим вас сохранять спокойствие, – заорало радио, – наш самолет абсолютно безопасен, он может продолжать полет даже на одном двигателе. Займите свои места. Ваше передвижение мешает маневрам пилотов. Командир корабля принял решение аварийного снижения. Все под контролем. Горит один двигатель. Это ерунда. Сейчас сядем на воду и потушим пожар.

Я вцепилась в босса.

– Ваня!

– Что? – хриплым голосом спросил он.

– Я тебя люблю, – пробормотала я. – Может, ты этого и не замечаешь. Вероятно, ревнуешь меня к Гри…

– Есть немного, – признался шеф, – уж больно активно ты его искала.

– Но ведь я давно перестала, – остановила я его, – я сразу на тебя внимание обратила.