Вулкан страстей наивной незабудки

Ватагин встал и начал ходить по комнате.

– Меня заинтересовало, почему Галина Сергеевна так боялась за Гортензию. Да, бывают мегатревожные матери. Есть несколько причин, которые побуждают их водить ребенка на строгом ошейнике. Первая. В ранней юности мамаша наделала глупостей, ну, допустим, родила в четырнадцать лет, одна заботилась о ребенке, хлебнула горя и теперь не желает, чтобы дочь повторила ее судьбу. Вторая. Мать когда-то подверглась насилию, она не послушалась своих родителей, пошла гулять с малознакомым парнем, и все закончилось плохо. Девочка никому о своей беде не рассказала, сама справилась со стрессом. И вот теперь, повзрослев, зная, чем может обернуться беспечность, никуда не отпускает дочь. Третье. Глубокий родительский эгоизм. Мать, всегда жившая при хорошем муже, посвятила себя семье, занималась исключительно хозяйством, воспитанием детей и внезапно стала вдовой. Ее жизнь теряет смысл. Супруг умер, что ей делать? О ком заботиться? О дочери! Но ведь девочка тоже может уйти из жизни. Например, попадет под машину или заразится смертельной болезнью. Значит, надо оберегать ее изо всех сил. А теперь давайте вспомним, что сумасшедшей мамашей Галина стала после смерти Валентина Петровича. До этого, по словам Карины, она не давила на Гортензию. Полагаю, в нашем случае мы имеем последний вариант. Галина Сергеевна панически боится остаться одна и поэтому не отпускала от себя Гортензию. Но спросим теперь…

– Она не родственница, – пробормотала вдруг Эдита. – Извините, Александр Викторович, что перебила вас.

– Ты о ком? – не поняла я.

Лежащий передо мной телефон тихо звякнул, я посмотрела на прилетевшее сообщение от Ивана: «Зайди, когда освободишься».

– О Елизавете Гавриловне Браскиной, которая жила одно время с Моисеенко. Родители Галины скончались, когда дочь еще ходить не умела, – продолжала Эдита, – я уже говорила, что из-за взрыва погиб весь архив поселка Брусково. Отчего умерли родители, узнать не могу. А вот бабушка стала жертвой взрыва склада газовых баллонов. В анкете, заполненной при поступлении в вуз, Галина указала, что никого на белом свете не имеет. Значит…

Я пожала плечами.

– Значит, Елизавета Гавриловна родня со стороны Валентина Петровича.

– И снова мимо, – возразила Эдя, – у родителей Валентина братьев-сестер не было.

– Наверное, Браскина гувернантка, нанятая для Никиты, – вдруг сказал Александр Викторович, – чтобы посторонние люди не задавали ненужных вопросов, Елизавету позиционировали как тетю.

– Воспитательница вполне могла быть в семье, – согласилась я. – Но зачем представлять ее родственницей? И женщина, которая следит за ребенком, ни у кого не вызывает удивления.

– Вот не дали вы мне рассказать до конца, – вздохнул Ватагин, – Эдита перебила. Нетерпеливая такая.

– Простите, – смутилась девушка, – я поняла, что Елизавета Гавриловна не связана кровными узами с Моисеенко, и не сдержала эмоций.

Александр Викторович снова сел.

– Галина с Валентином не хотели, чтобы посторонние узнали о проблемах Никиты. У мальчика не было кардиологического заболевания.

Эдита показала на компьютер.

– В свидетельстве о смерти подростка…

– Это бумага, ее составили люди, – отмахнулся профайлер, – а они любят деньги. И, как известно, бумага все стерпит, можно любую ерунду написать.

– О! Знаю, почему из Елизаветы сделали родню, – обрадовался Валерий. – Галина небось вскоре после родов вышла на работу, для Никиты наняли няню. Моисеенко нашли хорошую женщину, а договор с ней не заключили, налог государству не платили, боялись, что соседи ментам стукнут, что у них в доме нянька без оформления живет.

– Прежде чем разводить турусы на колесах, дай мне договорить, – остановил Крапивина Ватагин.

– Трусы на колесах, – захихикала Аня, – ой, не могу, никогда такого выражения не слышала. Зачем трусам колеса?

– Турусы на колесах, – поправила Эдита, – это выражение означает: «болтать впустую, нести чушь». В древнерусском языке было слово «тарасъ», так называли деревянную башню на колесах, которую монголо-татары использовали при взятии русских городов. Подкатывали ее к крепостной стене и швыряли сверху камни, или на башне стояли лучники. Русским воинам тарасъ казался чем-то фантастическим. Со временем «тарасъ» стали произносить как «турус», а спустя века сочетание «турусы на колесах» приобрело значение «глупость какая-то». Есть еще одно объяснение: у тех же монголо-татар были улусы, войлочные кибитки на колесах…

Александр Викторович кашлянул и посмотрел на меня.

– Эдита, – остановила я девушку, – спасибо, это очень интересно, но не надо сейчас этимологических экскурсов. Мы поняли, что турусы на колесах означает болтать глупости. А теперь дадим возможность Александру Викторовичу высказаться, не будем его перебивать.

Ватагин откинулся на спинку кресла.

– Я решил собрать побольше информации о Моисеенко.

– Я кучу всего о них нарыла, – неожиданно обиделась Эдита, – и могу еще накопать. Только скажите, что вам надо, и получите это.

Профайлер открыл портфель и вынул толстый ежедневник.