Вулкан в кармане

— Гип-гип!.. — вскричал Червяка, соскакивая с кресла. — Венеция!.. Ура!!. Теперь ты не уйдешь от меня, профессор Пряник!

И сломя голову Червяка бросился на вокзал…

Сломя голову Червяка бросился на вонзал.

63. Апельсинная корочка

Наконец, Венеция…

Как известно из любой географии, способ передвижения в этом городе канальский, т. е. по каналам в лодках… Едва лишь «Альбатрос» бросил якорь на рейде, как его со всех сторон окружили гондолы и звонкоголосые гондольеры с остервенением предлагали свои услуги… Пряник с нетерпением дожидался берега…

— Скорей, скорей домой!.. Мистер Фокин, фрейлен Орловская, задержитесь здесь на день, продайте яхту и выезжайте ко мне в Прагу… Я не могу ждать!!. Я еду сейчас немедленно!!. Эй, лодочник!.. Нет, нет, провожатых не надо!..

И, подхватив саквояж, Пряник робкими шагами спустился по трапу в лихо поданную гондолу.

— На вокзал!..

Гондольер изогнулся над своим багром…

Пряник не знает Венеции, Пряник не знает лабиринта каналов, он не знает, что этот гондольер и не думает везти его на вокзал…

Гондольер — Червяка… Их двое… Все пустынней и пустынней выбирает переулки коварный сокольский агент…

— Вот здесь синьор может пройти к извозчикам, — остановившись у какой-то каменной площадки, говорит Червяка.

Пряник подхватывает саквояж и подымается по ступенькам…

Червяка кошачьим движением бросается сзади на Пряника и ударом кастета раскалывает ученый череп…

Моментально из кармана измызганную апельсинную корочку прилепил к подошве профессора и, кастет далеко в воду забросив, начал орать на помощь…

Гибель Пряника.

Через минуту прибежал полицейский…

— Что случилось?..

— Вот… сударь… — лепетал Червяка, — несчастье!.. Пассажир, поднимаясь по лестнице, поскользнулся и прошиб голову…

— Ну-ка, займемся им, — опускаясь на колени, сказал полицейский.

Червяка зачерпнул в шайку воды и начал омывать голову убитого.

— Эх, парнюга, наша помощь ему уж не нужна!.. Давай-ка свезем его в участок!

И гондола заскользила снова но извилинам каналов…

64. Вулкан в кармане!

— Теперь нас ничто не может задержать, Елена, — сказал Фокин, покончив с похоронами Пряника. — Я все-таки подозреваю тут какую-то странность, но мне вовсе нет времени выяснять: убийство тут или несчастье. В этом есть относительное удобство; такой опасный человек, как Пряник, так или иначе перекочевал в царство теней…

— Ах, Сема, как я устала, как я устала от этих передряг!.. — и Елена опустила голову на широкое плечо Фокина.

— Не кручинься, голубка!.. Скорой отдохнем. Давай-ка лучше превратимся в чету Кениг, пора сматывать удочки из Венеции…

— Давай уедем скорей! Скорей домой! Только…

— Что, Леля?

— Как бы папу…

— О, пустое!.. Я его выцарапаю к нам!..

— Ты обещаешь?

— Ну, конечно, милая!..

И через несколько дней в Берлинском полпредстве Семен устраивал последние свои дела…

— А теперь — в Кенигсберг, Леля! Сегодня, сейчас!!. — объявил он своей подруге.

И когда Юнкерс, мягко дрогнув, от земли отодрался и в серую мглу впился, — в окнах кабинки мелькнули пестрые квадратики улиц уползающего вдаль города. Семен обнял дорогое ему существо, комочком в огромной дохе прильнувшее к нему, и так, прижавшись щекой к щеке, в радостном и трепетном молчании, под гул пропеллера, они внимали новому восторженному счету своих сердец, отмечающих томительные секунды…

Неровными шажками проплелись минуты, важно и твердо прозвучали часы, и когда механик, голову в дверцу просунув и на мгновение шлем расстегнув, гаркнул:

— Советская граница!..

Елена порывно охватила улыбающуюся голову Фокина и, осыпая его поцелуями, шептала:

— И я… и я полезна, Сема!.. Я тоже гражданка Новой России!..

И Семен в дорогие глаза заглянув, рукою по карману френча провел и, книжку Пряника нащупав, радость победную во всем своем существе почуял…

— Леля!.. Лелька!!.

Мы теперь дома!.. Дома!!. Мы победили! Мы — всегда будем побеждать… Вулкан у нас!!. Вулкан здесь… в кармане!!.

«Вулкан здесь… в кармане…»

Вместо послесловия

X. Алымов Трое из «Улиты»

С фантастики начали свою творческую жизнь трое свердловчан: Иосиф Исакович Келлер (1903–1977), Борис Викторович Липатов (1905–1954) и Вениамин Самойлович Гиршгорн — члены Уральской Литературной ассоциации (УЛИТА). Фантастику они сочиняли «бригадным» методом, вдвоем, а то и втроем, но с непременным участием И. Келлера.