Вулканы, любовь и прочие бедствия

— Спасибо всем, что пришли на заседание в это время суток, хотя о нем и было сообщено только что, — говорит Милан, окидывая взглядом разношерстую заспанную компанию. — Мы посчитали необходимым созвать Научный совет из-за извержения вулкана возле Рейкьянеса. Кое-кого все еще нет. Представители Агентства по окружающей среде и Метеорологического центра вот-вот подъедут, кофе уже готовится, думаю, мы можем начать. Анна Арнардоттир из Геологического института Университета Исландии, лучше, если начнете вы, пока мы ждем представителя Метеорологического центра. Что нам известно о происходящем на Рейкьянесе?

— Мне известно не намного больше вашего, — отвечаю я. — Если основываться на тех скудных данных, которые есть в нашем распоряжении, на дне океана, похоже, открылась вулканическая трещина, недалеко от бухты Кедлингарбаус на самом юго-западе Рейкьянеса. Это похоже на типичное разрывное извержение сюртсейского типа — эксплозивное, и эруптивная колонна поднялась на высоту около десяти километров. Мы можем отслеживать его в режиме реального времени метеорадаром на Кеблавикском аэродроме.

— Насколько плохи дела?

— Трудно сказать; это зависит от того, как все будет развиваться. Извержение подводное — во всяком случае, пока, и его продукты попадают на поверхность в виде вулканического пепла. Пеплопады могут стать весьма обильными в Гриндавике и Хабнире^[13], вызвать сбои в электроснабжении и доставить существенные неудобства к северу, в городе Кеблавик и в аэропорту. Пепел может привести к гололедице на дорогах на весьма большой территории, но наибольшую опасность, по всей видимости, представляет эруптивная колонна для самолетов.

— Еще рано строить предположения, как все будет развиваться?

— Ну, такие подводные извержения возникают и затухают, но насколько они проявляются над поверхностью моря, бывает по-разному. Этот порыв может длиться несколько часов или дней.

— Порыв?

Милан отвлекается от монитора и вопрошающе смотрит на меня. Голос его звучит чеканно, в остальном же почти не напоминает о его далеком прошлом — службе в югославской военной полиции. Тон спокойный, басовитый, словно мы просто беседуем о погоде: ему приходилось сталкиваться с куда более сложными задачами, чем это извержение.

— Еще рано судить об этом. Подводные извержения, прорывающиеся на поверхность, часто проходят порывами, раз за разом. Например, Сюртсейское извержение длилось с перерывами с тысяча девятьсот шестьдесят третьего по тысяча девятьсот шестьдесят седьмой, три с половиной года. О вулканической активности на океанском дне здесь, у Рейкьянеса, мы знаем меньше, с четырнадцатого века там бывали лишь отдельные мелкие извержения. Последнее произошло в тысяча девятьсот двадцать шестом году, к северо-востоку от Эльдея. Но было недолгим, длилось всего несколько часов. Серьезных извержений в этой части страны, насколько нам известно, не происходило с тринадцатого века. Тот порыв начался на суше, а потом сдвинулся в море.

— И долго он продолжался?

— В целом тридцать лет с перерывами.

— Тридцать лет?

Милан наморщил лоб — первый признак тревоги с момента его прихода сюда.

— Да, «Рейкьянесские огни» длились тридцать лет. Они стали заключительной главой почти трехсотлетнего периода вулканической активности на этом полуострове. Сначала извержение произошло в горах Бреннистейнсфьёдль примерно в тысячном году, затем — «Крисувикские огни» в двенадцатом веке, а затем — «Рейкьянесские огни» с тысяча двести десятого по двести сороковой. Извержения возникали то там, то тут, перемещались из одного роя трещин в другую, с востока на запад по всему острову.

— Простите, сейчас там именно такое происходит? — Оулёв, директор по безопасности ISAVIA, недоверчиво смотрит на меня, словно впервые это слышит.

— Сложно сказать, — отвечаю я. — Активность началась считаные минуты назад, а показаниями очевидцев об извержениях в Средние века мы, конечно же, не располагаем, так что можем только по крупицам собрать данные геологических слоев в этом регионе и сделать выводы, учитывая недавние выбросы в других местах. Но с последнего извержения прошло более восьмисот лет. Ничего исключать нельзя.

— Почему мы услышали об этом только сейчас? — спрашивает она. — Мы вложили много миллиардов в международный аэропорт, позиционировали его на рынке как центр авиасообщения над Северной Атлантикой и только сейчас встаем на ноги после пандемии, а вдруг это извержение продлится без перерыва тридцать лет?

— Все это ясно изложено в отчете о степенях риска, — я начинаю злиться. — Его последнее издание уже три года доступно всем. И должно быть очевидно. Мы живем на вулканически активном острове, где извержения происходят в среднем раз в четыре года. Откуда, по-вашему, взялось лавовое поле, на котором стоит аэропорт?