Вурди

Костер выплеснул в небо ворох сверкающих звезд, и огонь опал, смятый порывом ветра, к самой земле.

Лай ухватил тело мертвого Тисса, попытался оттащить его в сторону. Он чувствовал — там, за спиной, на него смотрят десятки горящих, жадных до его добычи глаз…

Она и сама не знала, почему покинула ту женщину. Красивую и немного напуганную ее появлением. С капельками влаги на кончиках ресниц. Пахнущую человеком, чьи следы привели ее к людям. Может быть, потому, что и здесь, как в стае, почувствовала себя чужой.

Только один человек обрадовался ей по-настоящему.

В новой норе, куда принес девочку поймавший ее охотник…

— К-куда?

Таисья брезгливо поглядывала на потерявшего человеческий облик Лая, который жадно вцепился в лодыжку ее мужа, невесть куда оттаскивал его от крыльца, путался в полах обвисшего на волчьем теле полушубка. Смешно приволакивал задние лапы, обутые в добротные меховые сапоги…

— А вы? — скользнула насмешливым взглядом по темным фигурам односельчан.

Они еще молчали.

Но где-то внутри, в их душах (о! она-то знала) разрастался томительный и страстный.

Волчий.

Вой.

4

Десять лет назад.

Десять лет назад в старом Поселке, когда еще гуляла по его пустынным улицам неведомая хворь, когда уже были изгнаны из Поселка Гвирнус и Ай-я. Когда Таисья, как и все, боялась леса, тем более что только-только лесное оно погубило семейство Керков — маленькую Рину и троих ее детей… Десять лет назад…

Она помнила этот день так, будто и не было после десяти бесконечных лет. Одиночества. Страха. Томительного желания поддаться неведомым доселе чувствам. И глухой ненависти к себе, ибо так хотелось остаться прежней. Всего-навсего женщиной. Женой.

Было утро. Обычное утро обычного дня. Тисс на охоте, дел по горло. Она проснулась, умылась, вышла на крыльцо. Оглядела двор. И увидела его.

Это был Керк.

Он тихо крался вдоль забора и всеми повадками напоминал зверя. Он показался Таисье странным, впрочем, он всем казался странным с тех самых пор, как погибла его семья… Было что-то угрожающее в том, как горбилась его спина, как развевались на ветру длинные волосы, как хищно принюхивался к чему-то большой, облезший от жаркого солнца нос.

Он не заметил Таисью, она же поспешила юркнуть обратно в дом. Задвинула щеколду. Прильнула к окну. Увидела, как, перемахнув через низенький заборчик, Керк направился к ее сараюшке, в которой похрюкивала некормленая свинья… В руке охотника блеснул нож. «Ах ты гадина! Вон что удумал!» — мелькнуло в голове женщины, и она, забыв о страхе, не помня себя от злости, выскочила во двор:

— Эй!

Керк, который был уже в двух шагах от сараюхи, обернулся на звук ее голоса, невидящими глазами уставился на хозяйку двора.

— Совсем спятил, да?

Он не сказал ни слова. Лишь снова повел носом, будто лесной зверь, тряхнул лохматой головой. Усмехнулся:

— А… соседка!

Шагнул к ней.

Она испуганно отступила:

— Не подходи!

— Это почему же? — хрипло сказал он.

— Зачем заявился-то?

— Свинья, говорят, у тебя опоросилась.

— Ну? Что с того? Моя свинья — не твоя.

— Верно, соседка! — Керк ухмыльнулся. Вдруг странно взмахнул руками, при этом ноги его подогнулись, он упал на колени, потом и вовсе встал на четвереньки… Шумно втянул носом воздух. — Пахнет от тебя хорошо, — неожиданно сказал он, даже не думая подниматься, и по-звериному на четвереньках заковылял к женщине…

— Пахнет?! — Таисья, опешив, замерла, не в силах двинуть ни рукой, ни ногой…

— А что? — Голос Керка завораживал женщину. — Не в лес же мне за этим идти, а?

«Зачем же в лес? Вон их сколько», — подумала Таисья, глядя на тех, кто стоял сейчас возле отбрасывающего последние всполохи искр костра…

Тогда она не знала ничего.

Она дрожала от омерзения и в то же время подпустила его. Позволила ему обнюхать ее голые коленки. Позволила потереться небритой щекой о бедро (это было приятно и омерзительно одновременно), позволила его губам коснуться загорелой кожи, его языку скользнуть от бедра выше — при этом колючий подбородок приятно щекотал ногу, а похожий на птичий клюв нос охотника нагло задирал подол платья…

«Что же я делаю?» — с ужасом думала Таисья.

— Керк, не надо… Хочешь… Хочешь, я подарю тебе…

— Чего? — Он на мгновение отстранился.

— Ну, поросенка… Ты же за этим пришел, да?

— Потом. — Его небритый подбородок снова ткнулся ей в ногу.

— Не надо. — Она попыталась отстраниться, однако левая рука охотника жадно обвилась вокруг лодыжки женщины, с силой потянула на себя… Таисья едва удержалась на ногах.

— Отстань, дурак! Закричу!

— Не закричишь, — хрипло выдохнул охотник. — Это я! Я! Понимаешь, я вернулся вовсе не утром… Я вернулся ночью…

— Не понимаю…

— Ну, домой… А она порезалась…

— Кто?

— Жена.

— Ну и что?

— Дура! — Керк с силой рванул ее ногу, и Таисья, потеряв равновесие, полетела в траву. Больно ударилась лопаткой о камень. Уже открыла рот, чтобы закричать на весь Поселок, но шершавая ладонь охотника больно стиснула ее губы. Тяжелое тело вдавило Таисью в землю…

— Молчи, дура! Убью!

— Ы… ы… — Она все еще силилась закричать, мотала головой, не обращая внимания на боль, которую причиняли его сильные пальцы.