Вурдлачка

Удивительно, но после случая с Ариповой плесенью он извинился за своё поведение в первый день моего появления на Архипелаге Неприкаянных. Джаниро, таким оказалось его полное имя, заведовал на островах безопасностью, поэтому каждого нового прибывшего проверял с дотошностью.

Скоро я подметила, что Джан не просто помогает мне, а оказывает знаки внимания. На них мне указала мать спасённой Диры. То он придёт ко мне с цветком в грошке (откуда только узнал, что я не любила срезанные цветы, осталось для меня загадкой), то принесёт пирожных, которые тайком ему удалось заказать в одной кондитерской на большой земле и привезти мне свежими. Пару раз даже приглашал на ужин под видом дела, которое требовало немедленного обсуждения.

На одном из таких ужинов Джаниро осмелился заговорить о моих отношениях с Гинером.

– А что Лас? – пожала я плечами. – Мы с ним хорошие друзья.

И ни на грамм не приврала.

Иласио сдержал слово и помогал мне во всём. Именно он занимался строительством моего дома и снабжением его нужными магическими артефактами и охранными заклинаниями. Думается мне, что был у него скрытый умысел. Или такая же мечта о доме, как у меня. Ведь Резигард и Гинер частенько собирались в моей уютной гостинной, где мы обсуждали последнее плавание Ласа, церемонию вступления Дайронда в должность регистратора после смерти того старичка, выдавшего мне жетон.

На одной из таких посиделок и выяснилось, что Большой Джан не убил членов команды Ласа, а выгнал их из Архипелага. Правда, не все захотели вернуться на острова, когда Гинер их нашёл. И даже спустя одиннадцать лет после моего появления на Архипелаге Неприкаянных морской король продолжал набор, который почему-то устраивал в моём доме.

– Ты его любишь? – спросил Джан, вытаскивая меня из омута воспоминаний.

– Так вот ты о чём, – я поняла его интерес. – Нет.

Он мгновенно заулыбался и повеселел. От него запахло страстью.

– Ты мне нравишься, – занервничал Джан. – Мы давно с тобой общаемся, и я бы хотел завести с тобой серьёзные отношения, а не мимолётную связь.

Я же поставила локти на стол, сложила ладони под подбородком. Джан не спускал с меня внимательного взгляда. Весёлость исчезла из его глаз. Её место заняла настороженность. Я тоже не прятала взора.

Какая девушка не мечтает о сильном, умном и внимательном возлюбленном?

Возможно, встреть я Джана раньше, когда ещё училась в Резигардской академии кровников, то мне польстило бы его предложение. Не исключаю, что я бы согласилась. Сперва краснея от смущения, а потом с радостью, визгом и крепкими объятьями ответила б взаимностью.

Вот только я не наивная и давно уж не невинная девица. Душа моя молчала рядом с ним. Я уважала Джана, но не видела себя в его руках. Моё тело не реагировало на него как на мужчину. Мне вообще не хотелось плотских утех.

Пусть эксперименты прошли давно, но они оставили неизгладимый след. Слишком долго моим телом распоряжались другие. Не хочется подпускать к нему никого.

Отношения с Хизэши тоже научили меня, что нельзя начинать отношения с человеком из благодарности и уважения. Не стоит строить иллюзий. Если нет сильных чувств, то ничего не выйдет.

– Прости, но нет, – я твёрдо отвергла предложение пирата.

– Значит, всё-таки он, – тихо, с горечью в голосе, произнёс он.

– Дело не в Ласе, а во мне, – покачала головой. – В моём прошлом, – тяжело вздохнула и попросила прощения ещё раз за свой отказ.

Одним махом Джан выпил триль и со стуком поставил кружку на стол. Молча, не попрощавшись, он ушёл из таверны.

Я заглянула в свою кружку. Почему мне захотелось в ней утопиться? Паршивое чуство.

– Правильно сделала, что отказала, – за спиной раздался голос Дивольской, одной из Баранов.

Ой, Баронов!

Да чтоб тебе икалось, Ронд!

Я обернулась к говорившей.

Дивольская сидела через пару столов от нас. Она поднялась со своего места и пересела ко мне, прихватив свою кружку.

– Это не ваше дело, – не люблю сующих свой нос в чужой вопрос.

– Ты права, – Дивольская пригубила пряный трог. – Но ты же не знаешь причину раздора между Гинером и Зервалом.

Барон расхохоталась, увидев непонимание на моём лице.

– Ты даже имени его не знаешь, – и поделилась со мной историей из прошлого двух мужчин.

Джаниро Зервал. Так звали Большого Джана до того, как его родину захватили аландарцы. Его родиной было королевство Гинер.

И это было бы пол беды, но отец Джана приходился двоюродным братом отцу Иласио и занимал должность главы безопасности королевской семьи. Лас винил родителя Джана, что просмотрел убийц, пришедших за его семьёй. Джан обвинял Гинера в потере королевских регалий.

Я едва удержалась, чтобы не переспросить. Мне, правда, не приходилось видеть королевские регалии Гинера. Резигард тоже про них знал. Да и разговор о гинерских символах власти нечасто заходил. Я была абсолютно уверена, что морской король не врал ни мне, ни Ронду. Запах лжи я бы почувствовала сразу. Раз Лас сказал всем, что потерял королевские регалии, значит, на то у него были причины.

Только предупреждать надо о таких вещах!