Введение (ал-Мукаддима)

Знай, что дольний мир и все его состояния — средство добраться (матиййа)[49] в мир тамошний. Без него нельзя прийти [к цели] (вусул). Когда он (законодатель. – А.С.) запрещает или порицает какие-то действия человека либо призывает отказаться от них, то не имеет в виду, чтобы их вовсе не было, или чтобы они были вырваны с корнем, или же чтобы были полностью парализованы те силы, что вызвали их к жизни. Нет, он имеет в виду, что в меру сил и возможностей их следует направить в русло истинных целей (аград ал-хакк), дабы все искомое (макасид) стало истинным.

Он (да благословит и приветствует его Бог!) говорит: «Кто уходил ради Бога и Его посланника, тот ушел ради Бога и Его посланника, а кто уходил ради мирской цели или женщины, дабы взять ее в жены, тот ушел к тому, ради чего уходил»[50]. Он не порицал гнев (гадаб), который хотел устранить в человеке, — ведь если в том вовсе не останется гнева, он не будет искать победы истины, прекратится джихад и не будет поднято ввысь слово Божье. Нет, он порицает гнев, который нужен Сатане, вызванный осуждаемыми целями. Гнев ради этого осуждается, тогда как гнев в Боге и ради Бога похвален. Такой гнев был в числе его[51] (да благословит и приветствует его Бог!) качеств.

Так же и порицание страстей (шахават): тут стремятся не к тому, чтобы вовсе изжить их, — ведь если у человека не стало какой-то страсти, это для него ущерб (накс фи хакки-хи); стремятся к тому, чтобы направить их в то русло, течь по которому им позволено, дабы полностью охватить его интересы (масалих), дабы быть человеку полнодействующим (мутасарриф) рабом во исполнение приказаний Божьих.

Это же относится и к спаянности, где ее осуждает Законодатель. Он говорит: «Не помогут вам ни ваши родственники, ни ваши дети»[52]. Подразумевается же: там, где спаянность — ради пустого (‘ала ал-батил ва ахвали-хи), как во времена джахилиййи. Осуждается, когда люди кичатся ею или благодаря ей пользуются преимуществом перед (хакк ‘ала) кем-нибудь, поскольку так не поступают разумные люди: это не приносит пользы в тамошней жизни, в обиталище постоянном. Если же спаянность — вокруг истины и ради установления Божьего дела, то она необходима: исчезни она — исчезнут и Законы, поскольку стоят они, как мы говорили, только благодаря спаянности.

Это же относится и к владению. Осуждая его, Законодатель не осуждал в нем установление превосходства истины, принудительное приведение (кахр) всех в лоно религии и соблюдение интересов. Он осудил его постольку, поскольку оно связано, как мы о том говорили, с превосходством пустого (батил) и подчинением сынов адамовых страстям и [неправильным] целям (аград). Если же владыка, устанавливая свое превосходство над людьми, искренне посвящает (мухлис) его Богу, дабы направить людей в лоно поклонения Богу и борьбы (джихад) с врагом Его, то это не осуждается. Соломон (да приветствует его Бог!) сказал: «Господи, даруй мне владение, такое, что не должно никому после меня»[53], поскольку знал сам, что отделен от пустого в пророчестве и владении.

Прибывшего в Сирию (аш-шам) ‘Умара Ибн ал-Хаттаба встретил Му‘авийа[54] (да будет доволен Бог обоими!) по-царски пышно, в богатом и украшенном платье. Тот, сочтя сие неправильным, спросил: «Что за хосровщина (кисравиййа), Му‘авийа?» Му‘авийа ответил: «О повелитель правоверных! Мы — в пограничье (сагр), лицом к лицу с врагом, и красоваться пред ним в наряде войны и джихада для нас — необходимость». [‘Умар] смолчал и не уличил его в ошибке, поскольку тот в качестве аргумента привел одну из целей истины (максад ал-хакк) и религии.

Если бы подразумевалось отвергнуть владение целиком (мин ’асли-хи), этот ответ относительно хосровщины не убедил бы ‘Умара, и он увещевал бы Му‘авийу полностью оставить это. Под хосровщиной он подразумевал то, что имело место в Персидском царстве (мулк): ложь (батил), притеснение, несправедливость, забвение Бога. Му‘авийа же ответил, что цель всего этого — не персидская хосровщина с ее пустотой и ложью, цель — лик Божий. Потому ‘Умар и смолчал…