Введение в африканское языкознание

К началу XX в. практически все крупные языки Африки были исследованы европейскими лингвистами, хотя и в различной степени. При этом в африканском языкознании продолжала господствовать немецкая школа. В Великобритании изучение африканских языков практически целиком находилось в руках миссионерских объединений, а французские исследователи работали скорее над тем, чтобы привить африканцам свой язык, так как государственная политика полной ассимиляции колониального населения не приветствовала даже изданий книг на африканских языках. В то же время Германия была сосредоточена на чисто научном изучении языков Африки. Как говорил в 1881 г. английский лингвист Р. Каст, по мнению англичан, языки изучаются, а книги пишутся для практических целей, при этом они не думают ни о романтике, ни о науке. Те, кто прожил четверть века в Индии, не заботятся о том, чтобы изучить организм языка, используемого там в быту. Поэтому Англия в долгу у Германии за всё то, что сделали её учёные.

Германия стала первой страной Европы, где изучение африканских языков перешло от миссионеров в руки учёных, подчас буквально: самые выдающиеся деятели немецкой школы Карл Майнхоф и Дидрих Вестерман начинали как миссионеры. В Германии же африканские языки впервые удостоились университетского уровня изучения. В 1887 г. канцлер Отто Бисмарк дал указание создать в Берлинском университете Семинар восточных языков с африканским отделением в составе. Правда, семинар как раз имел чисто практические цели: на нём проходили подготовку будущие чиновники новообретённых германских колоний в Африке. Там же начал выходить и периодический «Журнал африканских языков», где публиковали свои труды и заметки учёные и путешественники разных стран. В частности, именно здесь были опубликованы материалы российского путешественника В. В. Юнкера, составившего словари нескольких неизученных языков Центральной Африки в ходе своего второго путешествия в 1879–1896 гг.

Но основным автором журнала являлся К. Майнхоф. Возглавив в 1903 г. африканское отделение семинара, он вскоре опубликовал свои самые значительные работы – «Основы сравнительной грамматики банту» [Meinhof 1899–1906] и второе издание «Основ языкового строя языков банту» [Meinhof 1910], окончательно доказав предположения своих предшественников, что языки банту являются единой семьёй близкородственных языков, распространённых на всём пространстве Африки южнее экватора.

После завершения работы над языками банту Майнхоф переключил своё внимание на языки Севера Африки, выдвинув вскоре «хамитскую» теорию, на десятилетия ставшую чрезвычайно популярной в языкознании [Meinhof 1912].

Термин «хамитские языки» по отношению в языкам Северной Африки был выдвинут ещё К. Р. Лепсиусом в середине XIX в.: явные сходства между семитскими и берберскими языками перекликались с известной библейской легендой о трёх сыновьях Ноя – Симе, Хаме и Иафете, чьи потомки разошлись по разным регионам мира. Примерно тогда же стало очевидным и родство семитских и хамитских языков с древнеегипетским (этот вопрос был разработан А. Эрманом, К. Зете, Г. Циммерном и другими), что привело к выделению семито-хамитской семьи (ныне афразийской) языков. В начале XX столетия работы по языку хауса и кушитским языкам обнаружили очевидные сходства между ними и другими семито-хамитскими языками.

В то же время в конце XIX – начале XX в. под влиянием учения Ч. Дарвина и теории рас в африканском сравнительном языкознании утвердилась точка зрения о соответствии между расово-культурными типами и языковой классификацией. Как и жители континента, их языки были разделены на семито-хамитские языки белой расы и негритянские языки чернокожего населения. Для отнесения народа к той или иной языковой семье учитывались такие признаки, как цвет кожи и тип хозяйствования, в результате чего все скотоводы Африки автоматически попадали в «хамитскую семью». Среди собственно лингвистических критериев классификации предпочтение отдавалось типологическим. В. Блик на заре своей карьеры делил языки Тропической Африки на группу А (с местоименными префиксами) и группу Б (с местоименными суффиксами) и обе их противопоставлял языкам Европы и Ближнего Востока2. Если семитским и хамитским языкам был свойственен род имён существительных, то «негритянские» языки отличались системой именных классов. Кроме того, в соответствии с тогдашними представлениями, слаборазвитые народы должны были и говорить на неразвитых языках: к последним причислялись языки изолирующего типа, локализуемые в Западной и Центральной Африке. В то же время высокоразвитыми считались флективные языки, подобные индоевропейским и семитским.