Читаем Введение в африканское языкознание полностью

Распространение арабского языка по африканскому континенту началось в VII в. с завоеванием Арабским халифатом Египта. Политика халифата, активно внедрявшего ислам среди населения Африки, приводила к быстрому освоению арабского языка – языка Корана. К IX столетию он распространился по всему средиземноморскому побережью Африки, стал языком политической и купеческой элиты, образованной прослойки городского общества. Спустя несколько столетий исламские купцы, использовавшие арабский в качестве торгового языка, уже селились в государстве Гана на территории современной Мавритании, в среднем течении Нила (нынешний Судан) и на восточном побережье Африки. К XI в. относятся новые крупные миграции арабских скотоводческих племён в Северную Африку, что привело к быстрому вытеснению автохтонных языков региона не только из городов, но и из сельской местности. В XIV–XV вв. арабский язык закрепился на территории современных Судана, Чада, Мавритании, в городах Эритреи и Сомали. Наконец, в XIX столетии арабский проник в Центральную Африку в результате военной экспансии Египта.

Современный арабский язык принято рассматривать в качестве макроязыка – группы близкородственных языков, число которых достигает 35. Все они являются результатом развития разговорного арабского языка VI–VII вв., ставшего основой формирования языка мусульманской литературы. Литературный арабский язык – осовремененный вариант классического языка Корана, называемый также «фусха», – сохраняет своё значение во всех арабоязычных африканских странах в качестве языка СМИ, образования, делопроизводства. Фактически в этих странах сложилась ситуация двуязычия: в качестве письменного языка используется литературный арабский, в то время как устная коммуникация ведётся на разговорной разновидности, характерной для данной страны или местности. Нередко на разговорных диалектах выходят отдельные СМИ (преимущественно это таблоиды или спортивные издания), однако в этом случае во весь рост встаёт проблема кодификации диалектных норм, которые нередко не имеют единого стандарта правописания, фонетики и грамматики [Holes 2004].

Многие из этих разновидностей уже не являются взаимопонимаемыми, так что в разговорном общении между жителями разных стран также используется литературный язык. Ряд учёных продолжают считать разговорные разновидности диалектами единого арабского языка, другие – отдельными языками. Статус самостоятельного языка закреплён за мальтийским языком, официальным языком Мальты.

На территории Африки насчитывается не менее десятка крупных арабских идиомов (см. карту 3). Это разговорные языки или диалекты Египта, Туниса, Алжира, Марокко, Ливии, Чада и Судана; язык хассания, распространённый на территории Западной Сахары, Мавритании и Мали; язык или диалект саиди в южных районах Египта и оазисах Ливийской пустыни; восточноегипетский бедуинский, носителями которого являются в основном кочевые скотоводы Синайского полуострова и красноморского побережья Египта; и сахарский алжирский, распространённый в оазисах Южного Алжира. Крупнейшим из этих идиомов можно назвать разговорный язык Египта, носителями которого являются более 55 млн человек.

Разновидностям арабского языка присущи особенности как в фонетике, так и в грамматике. Учитывая полуторатысячелетнюю историю арабского языка в Африке, этих особенностей значительно больше, чем в африканских диалектах европейских языков. Характерной особенностью арабского языка в Египте является повсеместная замена классической арабской фонемы [d] на [g]; в странах Магриба и Мавритании та же фонема звучит как []. В языке хассания глоттальная [] произносится как [w] или [y], а глоттальная [q] стала звонкой [g]. Распространённым в Северной Африке явлением является редукция безударных гласных: араб. kabir ‘большой’ повсеместно, кроме Египта, звучит как kbir, а араб. kataba ‘он написал’ в хассания звучит ktb. Разговорные идиомы упрощают фонемный состав языка, из него исчезает специфический для семитских языков ряд эмфатических согласных, практически нивелирована долгота гласных. Зато появляются новые фонемы, не характерные для языка Корана. В алжирском, тунисском и ливийском арабском фонетическими инновациями являются глухая лабиальная [p], глухая аффриката [t], звонкая губно-зубная [v], звонкая увулярная [G]. Последние две фонемы присутствуют также в марокканском арабском. В хассания, где эмфатические согласные сохранились, их ряд расширился за счёт инноваций [r] и [l], из берберского языка зенага заимствована фонема [z], а из соседних атлантических языков – палатальные [t], [] и []. При создании письма для разговорных разновидностей языка для новых фонем вводятся диакритические знаки к уже существующим знакам арабского алфавита.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Синдром гения
Синдром гения

Больное общество порождает больных людей. По мнению французского ученого П. Реньяра, горделивое помешательство является характерным общественным недугом. Внезапное и часто непонятное возвышение ничтожных людей, говорит Реньяр, возможность сразу достигнуть самых высоких почестей и должностей, не проходя через все ступени служебной иерархии, разве всего этого не достаточно, чтобы если не вскружить головы, то, по крайней мере, придать бреду особую форму и направление? Горделивым помешательством страдают многие политики, банкиры, предприниматели, журналисты, писатели, музыканты, художники и артисты. Проблема осложняется тем, что настоящие гении тоже часто бывают сумасшедшими, ибо сама гениальность – явление ненормальное. Авторы произведений, представленных в данной книге, пытаются найти решение этой проблемы, определить, что такое «синдром гения». Их теоретические рассуждения подкрепляются эпизодами из жизни общепризнанных гениальных личностей, страдающих той или иной формой помешательства: Моцарта, Бетховена, Руссо, Шопенгауэра, Свифта, Эдгара По, Николая Гоголя – и многих других.

Альбер Камю , Вильям Гирш , Гастон Башляр , Поль Валери , Чезаре Ломброзо

Философия / Учебная и научная литература / Образование и наука
История Крыма и Севастополя. От Потемкина до наших дней
История Крыма и Севастополя. От Потемкина до наших дней

Монументальный труд выдающегося британского военного историка — это портрет Севастополя в ракурсе истории войн на крымской земле. Начинаясь с самых истоков — с заселения этой территории в древности, со времен древнего Херсонеса и византийского Херсона, повествование охватывает период Крымского ханства, освещает Русско-турецкие войны 1686–1700, 1710–1711, 1735–1739, 1768–1774, 1787–1792, 1806–1812 и 1828–1829 гг. и отдельно фокусируется на присоединении Крыма к Российской империи в 1783 г., когда и был основан Севастополь и создан российский Черноморский флот. Подробно описаны бои и сражения Крымской войны 1853–1856 гг. с последующим восстановлением Севастополя, Русско-турецкая война 1878–1879 гг. и Русско-японская 1904–1905 гг., революции 1905 и 1917 гг., сражения Первой мировой и Гражданской войн, красный террор в Крыму в 1920–1921 гг. Перед нами живо предстает Крым в годы Великой Отечественной войны, в период холодной войны и в постсоветское время. Завершает рассказ непростая тема вхождения Крыма вместе с Севастополем в состав России 18 марта 2014 г. после соответствующего референдума.Подкрепленная множеством цитат из архивных источников, а также ссылками на исследования других авторов, книга снабжена также графическими иллюстрациями и фотографиями, таблицами и картами и, несомненно, представит интерес для каждого, кто увлечен историей войн и историей России.«История Севастополя — сложный и трогательный рассказ о войне и мире, об изменениях в промышленности и в общественной жизни, о разрушениях, революции и восстановлении… В богатом прошлом [этого города] явственно видны свидетельства патриотического и революционного духа. Севастополь на протяжении двух столетий вдохновлял свой гарнизон, флот и жителей — и продолжает вдохновлять до сих пор». (Мунго Мелвин)

Мунго Мелвин

Военная документалистика и аналитика / Учебная и научная литература / Образование и наука
Анархия
Анархия

Петр Кропоткин – крупный русский ученый, революционер, один из главных теоретиков анархизма, который представлялся ему философией человеческого общества. Метод познания анархизма был основан на едином для всех законе солидарности, взаимной помощи и поддержки. Именно эти качества ученый считал мощными двигателями прогресса. Он был твердо убежден, что благородных целей можно добиться только благородными средствами. В своих идеологических размышлениях Кропоткин касался таких вечных понятий, как свобода и власть, государство и массы, политические права и обязанности.На все актуальные вопросы, занимающие умы нынешних философов, Кропоткин дал ответы, благодаря которым современный читатель сможет оценить значимость историософских построений автора.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Дон Нигро , Меган ДеВос , Петр Алексеевич Кропоткин , Пётр Алексеевич Кропоткин , Тейт Джеймс

Фантастика / Публицистика / Драматургия / История / Зарубежная драматургия / Учебная и научная литература