Введение в аскетику

Когда Каин сделал зло, а Авель добро, еще не было закона. Кто научил Авеля добру? Бог. А каким образом Каин почувствовал, что его поступок был грехом, так что он задрожал и опечалился, как говорит Священное Писание в переводе Семидесяти? Почему он потерял мир и счастье, как говорит еврейский текст? Очень просто: потому что Бог научил его добру, а он поступил по своей воле. Значит, если Бог не научит человека, он трудится всуе. Что бы ты ни сделал для того, чтобы помочь ближнему, если он сам того не захочет, у тебя ничего не выйдет, раз уж и Бог не может его научить. Луша должна захотеть освободиться от греха, который порабощает ее волю. Нужно настроиться на то, чтобы подлинно изменить себя, избавиться от той свободы, которую, по нашему мнению, мы имеем.

Все начинается с человека, поэтому вопрос в конечном счете ставится так: люблю я свой грех или нет? Никто не может сказать, что грешит по той причине, что не может поступить по-другому. Силы, бесспорно, всех разные: один может сделать меньше, другой больше. Одного отличает большая решимость, другой более способен к деятельному подвигу. Несомненно, что тот, кто хочет сделать, в конце концов и делает. Неважно, два у тебя таланта или пять: если ты их приумножишь, Бог примет их и пошлет тебе Свою милость[14]. Если и не достигает до Бога твоя добродетельность, то Его милость достигает до тебя и освобождает от греха, ты только должен подвизаться против греха до крови.

Мы же по большей части хотим сидеть сложа руки, а грехи должны сами от нас убегать. Мы боимся смерти, боимся мученичества, боимся истинного покаяния и так, страдая, живем. «„Бедный я человек! Кто избавит меня?»[15] Кто меня освободит?» – спрашиваем мы себя, в то время как есть Бог и милость Его нисходит к нам. ‹…›

Ангелы Божий, Сам Бог сражаются, чтобы освободить Свое творение, пусть и в последний момент, и возвести его на небо, хотя бы и за одно молитвенное обращение «Господи Иисусе». Но до последней минуты и демоны наготове, чтобы похитить душу через отчаяние или одно лишь «нет», которое она скажет, а она может его сказать, потому что всегда остается свободной.

Демоны довели до совершенства план погибели человека. Они действуют в человеке, входя и снова выходя, потому что не имеют возможности ни сущностно, ни ипостасно соединиться с нашей душой. Но они могут менять «одеяние» души, ее деятельность, и так изнутри господствовать над нами. Задумали этот план не только те бесы, которые входят в нас и выходят, но и те, которые заняли уже все выгодные для боя позиции до самых небесных врат. Не будем забывать, что душа хотя и духовна, однако имеет некоторую телесность, как и демоны. А значит, небо, как и преисподняя, для нее не только образ жизни, но и местопребывание. Душа имеет движение внутри себя и сама движется вперед.

Таким образом, мои дела, которые, как мне кажется, я совершаю по собственному желанию и самостоятельно, в действительности – исходящее от демонов излучение: они подбрасывают мне самих себя, а я их подхватываю, думая при этом, что я свободен и делаю то, что хочу. В то время как я считаю себя свободным, я не понимаю, что связан по рукам и ногам, и потомухотя и борюсь за свое спасение, но снова иду ко дну. И тогда я попадаюсь в когти палача, потому что я не осознаю, что единственное, чего поистине желает моя душа, – это Бог, ведь для Него я родился, Его ищет моя душа и в Нем обретает успокоение.

Все другое, что я считаю вожделенным, – это ложь, заблуждение, искажение, хлам, которым забрасывает меня лукавый. Когда я веду себя таким образом, я теряю душевное равновесие и думаю, что желаю зла, потому и сказано: «Предлежит мне злое»[16]. Рядом со мной оказываются бес и смерть, которую он сеет, ведь смерть – это он сам. Например, когда я раздражен, озлоблен или подвержен какой-то другой страсти, то в действительности во мне совершаются злые дела бесов.

Демоны не могут проникнуть в существо нашей личности, они соединяются с нами своими лукавыми и темными делами, которые становятся чем-то единым с нами. С нами соединяется как лукавство демонов, так и благодать Божия, потому что «предлежит мне» и Бог и добродетель, и тогда мы становимся или темными, или светлыми. Если я грешу, то это не значит, что я просто сделал нечто греховное, но это значит, что во мне завязалась настоящая борьба, произошла целая схватка – и я оказался побежден. Поэтому грех не означает, что я делаю что-то дурное, исповедуюсь в этом и получаю прощение, а если снова согрешу, то снова буду прощен. Грех означает, что я забываю, зачем родился, забываю, что только Бог может успокоить мою душу и что она никогда не сможет остаться непорочной, если не соединится с Богом. Итак, грех – это провал, ошибка, обман, промах, он означает, что я не смог попасть точно в цель[17]. Грех – это моя неудача.