Введение в буддизм. Опыт запредельного

Среди категорий китайской культуры нет ни одной столь важной для понимания даосских практик, как ци. Уже тот факт, что это слово переводилось на русский язык и как «дух», и как «материя» (я не касаюсь таких «нейтральных» переводов, как «эфир» и «пневма»), свидетельствует о том, что мы встретились с чем-то загадочным и достаточно странным: ведь для нашей культуры дух и материя — нечто взаимоисключающее, и одна и та же сущность никак не может быть и тем и другим. Или для этих странных китайцев не существует закона исключенного третьего? Ци — понятие, конечно, весьма полисемичное, многозначное, поэтому начнем с его философского и мировоззренческого смыслового уровня.

Древнекитайский философ-скептик Ван Чун (I в. н. э.), рассуждая о природе ци, привел пример, который можно считать классическим: ци, сгущаясь, становится веществом, а истончаясь, — духом, подобно тому как лед при нагревании превращается в воду, а вода — в пар[449]. Таким образом, между духом и веществом, материей и сознанием нет и не может быть непреодолимой грани, это не более чем разные состояния, модусы единой субстанции. Все, что есть в мире, — это ци, и, кроме ци и его состояний, ничего нет. Утонченное, разреженное ци — дух, сгустившееся — вещество. Ци в своей первозданной тончайшей природе, еще не знающей полярности отрицательного (темного, женского) — инь и положительного (светлого, мужского) — ян, есть не что иное, как Изначальный Дух (юань шэнь). Но и самый неотесанный и бездушный камень как бы чреват одухотворенностью, подобно тому как и в безднах Изначального Духа притаилась грубая вещественность. Вещество — «замороженный» дух, и дух — «оттаявшее» вещество. Поэтому если правда то, что природа в своей основе одухотворена, то справедливо также и то, что дух природен, натуралистичен. Материя и дух единосущны и взаимосводимы, здесь нет места для трансцендентного мира вечных идей или дуализма духа и вещества, духа и плоти. Более того, дух и вещество находятся в состоянии постоянного взаимоперехода, взаимопереплавки. Мир — гигантский горн, в котором все сущее, представляющее собой лишь различные формы и состояния ци, постоянно переплавляется, меняя свои очертания. Как писал великий поэт — одописец и философ Цзя И (200–168 до н. э.):

Бесконечно Великий Гончар
         мириады вещей созидает.
Не познать размышлением Небо,
         Дао

-Путь не постигнуть рассудком,И мгновение смерти своей
         разве кто-нибудь знает?
Можно Небо и Землю
         с пылающим горном сравнить.
Превращения и перемены
         свершают работу,
Уголь — силы инь-ян, всё на свете — кипящая медь.
То погаснет, то вновь разгорится огонь,
         переплавкам вселенским нет счета,
Не найти постоянства ни в чем.
Мириады метаморфоз,
         сотни, тысячи превращений,
Нет предела-конца непрестанному
         круговороту.
Человек появляется в мире невольно —
         к чему так цепляться за жизнь?
После смерти изменится,
Станет чем-то иным,
         горем можно ли это назвать?

Ци предельно динамично. Оно не есть покоящаяся и «пребывающая» субстанция, скорее, о ци можно помыслить как о мощных потоках жизненной силы, жизненной энергии, пронизывающих всю Вселенную и формирующих всю Вселенную. Все в мире столь же динамично. Онтология даосизма — онтология процессов, а не вещей. Каждая вещь — тоже процесс. Вот гора. Кажется, что она неизменна. Но ведь и она некогда возникла, она постепенно стареет, обветривается и наконец превращается в песок. А потом в ходе каких-то тектонических процессов из этого песка может возникнуть новая гора. В мире господствуют перемены (и); «совершенный мудрец следует им — и процветает, низкий человек противится им — и гибнет». И Дао-Путь — великий Регулятор перемен.

Итак, ци динамично, по своей сути это жизненная энергия, жизненная сила, пронизывающая весь мир, все вещи и все существа этого мира. Мир даоса — не спиритуален и не материален, он энергиен.