Введение в человечность (СИ)

— Не-а, — покачал я усами. — Только б накладки не вышло, а там уж дело техники. И ты не беспокойся, все теперь будет нормально. Через полчаса окажемся на перроне, почувствуешь под ногами твердую почву, а там разберемся.

— Кстати… — задумчиво проговорил Вася. — Мне почему-то кажется, что зря мы это все затеяли.

— Почему? — растерялся я.

— Ты знаешь, как-то подозрительно, что проводница не в курсе…

— И все? Мы ж, кажется, эту тему обсудили, — не сдавался я.

— Ох уж, чемпионат этот! Я понимаю, когда люди в казино за бабки рубятся, на вас ставят из спортивного интереса и желания выиграть… А тут… под эгидой Президента республики… Верится с трудом, чтобы власть сама организовывала подобные тотализаторы…

Я пошевелил усами и попытался Васю успокоить:

— Так вы ж сами звонили, записались! Мне номер участника присвоили, помнишь? Триста сорок два, кажется. Не переживай, дружище, все будет хоккей, как ты говоришь.

— Надеюсь, — кивнул Ферзиков и задумчиво посмотрел в окно. — Смотри, какой тут лес красивый. Сосны и елки. У нас не так… по-моему… Хотя я сто лет за город не выбирался, точно уже не помню.

В купе вошел Кабаков.

— Ну что, мужики, — произнес он бодро, — последняя станция. Давайте упаковываться, скоро приедем.

— А что нам упаковывать? — удивился Василий. — Куртки накинули, и мы, считай, собрались. А тапочки в сумки сунуть — на это полчаса не требуется…

Город встретил нас ярким солнцем и почти весенней погодой. С крыши небольшого, но очень приятного чистенького здания вокзала, увенчанного типичным для таких построек шпилем (я снова вспомнил о Мушиной мечте), свисали блестящие сосульки. А с них, с сосулек, прямо на головы без умолку чирикавшим воробьям капали звонкие капли талой воды.

— Смотри-ка ты, оттепель! — радостно воскликнул Вася, спрыгнув на перрон. — А ничего, симпатично у них тут! Интересно, а что если позвонить, ответят? Уже девятый час.

— А ты не гадай, — посоветовал Олег, который взял из рук приятеля бутылку со мной, — звони.

Ферзиков набрал номер, но оказалось занято.

— Хорошо, — улыбнулся он. — Значит, уже проснулись. Сейчас еще разок звякну.

Он поставил сумку на землю и, нажав повтор, поднес трубку к уху.

— Алло, девушка… Здравствуйте, это участники чемпионата, не подскажете нам, как до вас добраться?… Что?… Какого чемпионата?… Так вашего, по тараканьим бегам!.. Я вас не разыгрываю, мы позавчера звонили по этому же номеру, регистрировались… Министерство культуры?… Да, сейчас скажу. Не вешайте трубку, — Вася многозначительно посмотрел на Олега, и тот, быстро вытащив газету с объявлением, протянул ее приятелю. — Девушка, вот номер… Шестьдесят шесть, шестьдесят семь, семьдесят семь… Ваш?… Да… От двадцать второго декабря прошлого года… Ничего не слышали?… Интересно! А к кому нам обратиться?…

Чем дольше разговаривал Василий по телефону, тем сильнее вытягивалось его лицо и больше округлялись глаза. Олег стоял, переминаясь с ноги на ногу. Его волнение передалось и мне. Снова на все тело навалилась вчерашняя тяжесть.

Наконец, Ферзиков выключил телефон и уставился на нас совершенно безумными глазами.

— Кажись, мы попали, — пробормотал он.

— Не кисни, — отчеканил Олег и отдал дорожный дом со мною внутри Василию, — я сейчас все узнаю. Вон ловцов сколько, они-то должны знать!

«Ловцами» Кабаков назвал таксистов. Мы видели, как Олег подошел к группе мужчин в расстегнутых куртках и начал у них что-то выспрашивать. Но те только пожимали плечами и, сплевывая на перрон, непонимающе улыбались.

— Тухляк, — констатировал Вася. — Теперь я, Агамемнон, уверен совершенно точно — нас развели. Причем, экстравагантно и круто. Знать бы еще, кто это сделал?

Я молчал. Действительно, кому понадобилось выделывать такие шутки с объявлениями? Это ж надо, в центральную газету рекламу дать на четверть полосы! Сколько денег угрохали, клоп их побери, эти мошенники? И самое главное, в чем прикол? Какой во всем этом дурацком розыгрыше смысл?

— Они ничего не знают ни про какой чемпионат, — сказал вернувшийся и вконец растерянный Олег.

— Мы уж догадались, — вздохнул я. — Что будем делать?

— А что тут поделаешь? — пожал плечами Вася. — Поедем домой. Хрена ль здесь еще оставаться. Пойдем на вокзал, узнаем, когда поезд на Москву. Время останется, по городу погуляем. Так сказать, пользуясь случаем.

Мужчины взяли сумки и направились в здание. Взяв билеты на обратную дорогу, Олег посмотрел время отправления.

— У нас в запасе больше восьми часов. Давайте вещи в камеру хранения сдадим, зафрахтуем мотор и осмотрим местные достопримечательности. Не расстраивайся, тараканище, будет и на нашей улице праздник!

— Я и не расстраиваюсь, — ответил я, хотя у самого на душе блошки скребли. — Обидно просто. Не по-человечески как-то все это.

— Точно, не по-человечески, — подтвердил Вася. — Но мы ж умирать из-за этого не собираемся. Правда, Кабаков?

— Вопросы! — кивнул Олег.

— Ладно, пошли на экскурсию, — вымученно улыбнулся Ферзиков.