Введение в человечность

Мы после работы гулять пошли. Я по привычке в старом Колином портфеле с дырочками лежал. Так уж повелось, что на несколько месяцев этот самый чумадан стал моим транспортным средством. Я не возражал, наоборот даже, нравилось мне там. А что? Все видно, все слышно, запахи, опять же, все улавливаешь… Самое то, что надо, короче.

Тогда я впервые увидел, как мосты разводят. Зрелище, скажу тебе! А, ну да, что я тебе про мосты рассказывать буду? Сам видел. Производит впечатление, правда? Удивительное изобретение. Уникальное и не менее интересное, чем я. Хотя, я не изобретение, а, скорее, феномен мысли и научного творчества.

Домой к Наташе пришли уже под утро. Двери общежития были заперты, Наташа долго стучала, прежде чем заспанный вахтер, поворчав для приличия, пустил нас внутрь.

Я лежал в Наташиной комнате на своем привычном месте – на прикроватной тумбочке, рядом со знакомым мне потрепанным томиком Ахматовой и облезлой настольной лампой. Наташа ушла в душ – он у них в конце коридора, – а я наслаждался пением соловьев за открытым окном. Легкость ко мне во время прогулки вернулось, настроение было великолепным. Это ж надо, колбаса влюбленная! Кому сказать, не поверят. И ребята – молодцы. Я-то, грешным делом, думал, что забыли про меня, про мечту мою человеком стать. Не напоминал, однако. Понимал, что забот в лаборатории и так хватает. Может, когда-нибудь и до меня руки дойдут. Ждал терпеливо. И дождался. Коля-то с Сашей, а?! Каковы?! Такой сюрприз – всем сюрпризам сюрприз. Быть мне человеком или сгинуть навсегда… Понятно, что гарантий нет никаких. Таких экспериментов на земле еще никто не проводил. Честно говоря, было немножко страшновато: а ну, как не получится? Но я эти мысли от себя гнал подальше. Главное, что сейчас все хорошо, а там видно будет.

Пришла Наташа, румяная такая и свежая, с полотенцем на голове. Халатик скинула и нырнула под одеяло. Бог колбасный, какое у нее тело! Столько раз здесь ночевал, а не видел до сих пор. Она все в пижаме спала, а тут – на тебе, совершенно голая! Я аж напрягся весь от желания. Потом-то узнал, что такое состояние эрекцией называется…

– Ну что, Большой Змей, пора тебе настоящим мужчиной становиться! – услышал я голос Наташин как будто издалека откуда-то, настолько оглушен вожделением был…

Что потом произошло, рассказывать как-то стеснительно. Не люблю я интимную жизнь, Леша, на всеобщее обозрение вытаскивать. Скажу лишь, что реплика меня тогда одна, произнесенная Наташей, огорошила:

– Ты Змей, воплощенная мечта любой женщины. Живой член. Твердый, чувственный, ласковый, да еще и с мозгами… Может, не надо человеком-то становиться?

И собрался я тогда сильно обидеться, да только не успел…

Кухонные работы под знаком вопроса: можно ли фарш провернуть назад?

Наступил понедельник. Пора было собираться на работу (в смысле, в лабораторию), но никуда идти не хотелось. Может, права Наташа? Может, жить мне колбасой и дальше? Чего плохого? Так – я феномен, а стану человеком – в толпе себе подобных быстренько, наверное, затеряюсь.

Вот она, Леша, дилемма-то. Рвался к своей цели через тернии, можно сказать, а когда срок подошел – сомневаться начал, нужна ли она мне, цель эта? Всегда так, между прочим. Замечал я не раз подобное положение вещей. Как будто кто-то специально последний шанс дает одуматься, или искушает оставить все, как есть. Этакая провокация внутренняя. Борьба личностная себя с собою же.

Слава колбасному богу, не поддался я искушению, а то так колбасой бы и остался, пусть даже феноменальной.

– Не бойся, Большой Змей, все в порядке будет. – Наташа, видимо, чувствовала мое пасмурное настроение и пыталась меня утешить. – Ничего не прекратится. Ты таким же замечательным останешься, только внешность поменяешь. Думай, что обычная пластическая операция, хорошо?

– Хорошо, – отвечаю, а самого такое волнение дикое переполняет, что чуть из шкурки не выпрыгиваю.

Всю дорогу, что в институт шли, думал о прошедшей своей жизни. Каково в чужом теле оказаться? Что ждет меня? Ну, стану я человеком, дальше-то как жить? Хорошо колбасе, она кушать, как говорится, не просит. На работу ходить, опять же, не надо. Лежи себе, существуй не торопясь… Бог колбасный, куда я ввязался? В какую историю влип?

Пришли. Все уже были на месте, только нас дожидались.

– Ну что, – тон Николая показался мне деловым, – колбаса, готов человеком стать?

– Всегда готов, – отвечаю, а сам чувствую, что ни хрена я не готов.

– Тогда, – говорит, – поехали.

Ну и поехали, значит. Сначала Коля мне всю процедуру долго и нудно объяснял, но я, если честно, не слушал ничего, так, поддакивал время от времени, соглашался… Зря я, Леша, не слушал, потому что знать не знал, что так в действительности все страшно окажется…