Введение в чтение Гегеля

Но поддержание ошибки в реальном возможно только потому, что возможно преобразование ее в истину. Только благодаря возможности исправления ошибка не есть чистое ничто. Опыт показывает, что человеческие ошибки действительно со временем исправляются и становятся истинами. Можно даже сказать, что всякая истина в собственном смысле слова — это исправленная ошибка. Ибо истина — это что-то большее, чем некая реальность: это раскрытая реальность, реальность плюс раскрытие реальности в речи. Стало быть, внутри самой истины имеется различие между реальным и раскрывающей его речью. Но всякое различие действительно /s'actualise/ в виде противопоставления, и ошибка — это как раз и есть противопоставленная реальному речь. Различие же, которое вообще не могло бы стать действительным /actualisee/, реально не было бы различием. Таким образом, истина реально имеется только там, где имелась /il у а ей/* ошибка. Но ошибка реально существует только в виде человеческой речи. Если один человек действительно может ошибаться и жить в заблуждении, то только он один может воплощать истину. Если Бытие в целом — это не просто чистое Бытие (Sein), но также и Истина, Понятие, Идея или Дух, то это единственно потому, что в его реальное существование включена человеческая, или говорящая, реальность, способная ошибаться и исправлять свои ошибки. Без Человека Бытие было бы немо: оно было бы тут (Dasein), но оно не было бы истинным (das Wahre).

Пример, приведенный Гегелем, показывает, как человек сотворяет и удерживает ошибку в мире Природы. Другой, не гегелевский, но хорошо иллюстрирующий его мысль, пример позволяет увидеть, как человеку удается превратить в истину ту самую ошибку, которую он сумел удержать в реальном в качестве ошибки.

Предположим, что какой-нибудь средневековый автор написал в поэме: «в сей миг свершает человек свой перелет чрез океан». Это была бы явная выдумка, и она осталась бы таковой в течение долгих веков. Но если мы сейчас перечитаем эту фразу, то, скорей всего, она окажется истинной, потому что почти наверное, в этот самый миг какой-нибудь летчик летит, к примеру, через Атлантику.

Ранее мы видели, что Природа (или наличное Бытие) может обратить в ошибку человеческую истину (которую человеку тем не менее удается удерживать неопределенно долгое время в качестве ошибки). А теперь мы убедились, что человек может преобразовать в истину свою собственную ложь¹. Он начал с того, что ошибся, неважно, намеренно или нет, говоря об обитающем на земле животном вида homo sapiens, как о животном, способном летать. Но он закончил тем, что изрек истину, говоря о полете животного этого вида. И отнюдь не речь (ошибочная) претерпела изменения, дабы привестись в соответствие наличному Бытию (Sein), это наличное Бытие было преобразовано так, что стало соответствовать речи.

Действие, преобразущее налично данное реальное с тем, чтобы сделать истиной человеческую ошибку, т. е. речь, которая ему не соответствовала, называется Трудом. Трудясь, человек построил самолет, преобразовавший в истину намеренную ложь поэта. Труд же — это реальное отрицание налично данного. Стало быть, Бытие, которое существует в качестве Мира, где трудятся, включает в себя негативный элемент, или момент отрицания. Это значит, что его устройство диалектично. И только потому, что оно таково, в нем есть раскрывающая его речь, и оно — не просто наличное-Бы- тие, но Бытие-раскрытое, Истина, Идея, Дух. Истина это ложь, ставшая правдой (или «диалектически снятая» ложь); или иначе, это реальное отрицание налично-данного с помощью Труда, который преобразует ложь в истину. Следовательно, истина необходимо диалектична в том смысле, что она является результатом реальной диалектики труда. Таким образом, действительно адекватное словесное выражение истины должно не упускать из виду ее диалектического происхождения, ее порождения трудом человека, трудящегося внутри Природы.

Все это касается относящейся к природному Миру истины, т. е. речи, раскрывающей реальность и бытие Природы. Но относящаяся к человеку истина, т. е. речь, раскрывающая человеческую реальность, также диалектична в том смысле, что она образуется в результате реального отрицания человеческой наличной (социальной, исторической) реальности, и в этом необходимо отдавать себе отчет.

Чтобы сделать это, нужно рассмотреть случай, когда «нравственная ошибка» (=преступление) превращается в «истину» или добродетель. Ибо любая мораль — это скрытая антропология, и именно о своем собственном бытии говорит человек, когда судит с точки зрения нравственности о своих поступках[273].