Введение в чтение Гегеля

Человек есть наличное /rexistence-empirique/ (Dasein) откровение /revelation/ Мира, которое, целиком умещаясь в Мире, все же представляет собой что-то другое в сравнении с Миром (природы), в нем открывающемся. И это внешнее- Сознание приходит к Знанию, лишь соотносясь с предметом. Таким образом, чтобы Человек мог познать самого себя, он сперва должен опредметиться, овеществиться, стать Миром: «Человек, говорит Гегель, должен сперва осуществиться и объективироваться с помощью Действования, прежде чем он сможет познать себя». Объективность же Человека — это как раз его Труды и Сражения, т. е. История, которая есть Время. И пока длится Время, пока есть История, Объект остается внешним для Субъекта, и Человек не узнает себя в своих объективно существующих произведениях; созданный им исторический Мир представляется ему созданным кем-то другим, неотмирным: Духом, конечно, но не его Духом, а божественным. Вот почему обязательно существует Религия (и Бог), пока существуют Человек, История и Время.

Религия, стало быть, — это эпифеномен человеческого Труда. Это по существу историческое явление. Таким образом, даже в своем тео-логическом обличьи Дух по существу есть становление. Значит, Бог не является вне Истории. Или лучше: Вечность может быть Истиной, т. е. реальностью, раскрытой Человеком (его Логосом-Речью), только при том условии, что она — результат становления, т. е. Времени. Следовательно, гегелевский «абсолютный Дух» — это не «Бог» в обычном смысле слова: это Дух, который есть свое собственное становление, это становление раскрывается как целокупное Речью и таким образом превращается в Истину; но становление, которое есть Дух, — это Время, это человеческая История.

Это Гегель говорит в следующей фразе (р. 558, 28—31-я строки /с. 429, 2-я строка снизу—430, 1-я строка/):

«Но эта субстанция, которая есть дух, есть становление его тем, что он есть в себе\ и лишь как это рефлектирующее- ся в себя становление дух в себе поистине есть дух».[232]

Становление Духа, которое есть История, или историческое становление человечества, представляет собой не что иное, как становление Науки, которая есть «абсолютный Дух», или Дух ставший, т. е. законченный, или совершенный, и сам раскрывший себя себе самому. Это, следовательно, все еще, если угодно, Человек, но Человек умерший, или, если кому-то так больше нравится, Человек, ставший Богом. Конечно, «Бог», учрежденный во Времени и в качестве Времени с оглядкой на Человека, не настоящий Бог. Но Человек, который стал «Богом», — тем более не настоящий Человек. Но как бы там ни было, История для Гегеля — это становление «абсолютного Духа», т. е. Духа, совершенно раскрытого и полностью осуществленного в Науке и посредством Науки; История, стало быть, — это становление Науки, и это значит, что она — история Философии.

Гегель так и говорит (р. 558, 28—33-я строки /с. 430, 1 — 5-я строки/):

«Он /Дух/ есть в себе движение [-диалектическое], которое есть познавание, [а именно] превращение указанного в себе [-бытия] в для себя [-бытие] /квадратные скобки — Шпет. — А. /7./, субстанции — в субъект, предмета сознания [-внешнего] — в предмет самосознания, т. е. в предмет, в такой же мере снятый, или в понятие.»[233]

Но, добавляет Гегель в следующей фразе, это диалектическое движение, которое есть Время, или История, т. е. в конечном счете история человеческого познания, или Философии, — это диалектическое движение является кругообразным /circulaire!. Значит, Наука, раскрывающая это движение как завершенное, также должна быть кругообразной (р. 558, 33—34-я строки /с. 430, 5—6-я строки/):

«Это движение [-диалектическое, которое есть Дух] есть возвращающийся в себя круг /der in sich zuriickgehende Kreis/, который свое начало предполагает и только в конце его достигает (erreicht)».

Время Гегеля (т. е. Время историческое и человеческое) это, следовательно, круг, и оно отличается от аристотелевского, или биологического, Времени только тем, что не является циклическим: гегелевский круг предполагает лишь один оборот.