Введение в чтение Гегеля

Остается посмотреть, не является ли «Феноменология духа», т. е. первая часть «Системы», также цикличной внутри самой себя. Так вот, относя цитируемый текст к «Феноменологии», мы убеждаемся, что так оно и есть.

Действительно, реальная История (а значит, и ее ракры- тие в «Феноменологии духа» и посредством «Феноменологии духа») приходит к абсолютному Знанию, т. е. к Мудрецу, или воплощенной Науке, — к «Логике», налично бытующей в Мире в виде Книги. В этой Книге и посредством нее Дух «достигает Понятия». Это значит: Дух и Понятие совпадают в ней абсолютно и совершенно; Бытие оказывается полностью раскрытым в Понятии, которое развертывает смысл Книги, а Понятие полностью осуществлено в Бытии благодаря существованию Книги. Тем не менее сохраняется различие /difference! (Unterschied) между Мудрецом и Книгой. Без этого «различия» Понятие не смогло бы быть Книгой и оно не смогло бы осуществиться в Мире, а Бытие, не будучи реально Понятием, не было бы на самом деле раскрыто, оно не было бы действительно Духом, или Идеей. Но Книга, т. е. отличное от Мудреца Знание, есть чувственно воспринимаемый предмет: лишь с помощью Ощущения, посредством «sinniiche Gewipheit» /«чувственной достоверности»/, Мудрец вступает с ней в реальный контакт; если бы не было ощущений, он не мог бы ни написать, ни прочитать ее. Чтобы понимать реальную Науку, нужно уметь читать Книгу: черные буквы на белой бумаге. И чтобы понять смысл упомянутой Книги, нужно понять: как это может Человек написать ее и понять ее. Но понять это можно только в том случае, если начать с понимания природы и самой возможности ощущения, получаемого от отпечатанной Книги. То есть нужно понять, что такое Ощущение вообще, и чтобы сделать это, нужно заново пройти цикл «Феноменологии духа», которая — в своей главе I — как раз и трактует эту «sinniiche Gewipheit», или Ощущение (чувственную достоверность), называемое здесь /в главе VIII/ Гегелем «sinniiche Bewuptsein» /чувственное сознание/.

Это означает, что Знанию никогда не превзойти /transcender/ чувственной Реальности. Ибо Дух есть — и он тоже — чувственно воспринимаемое бытие /un etre sensible/, и бытие не-чувственное, или сверх-чувственное, — всего лишь пустая фантазия. Без Ощущения и всего с ним связанного сама «Логика» была лишь нагромождением пустых бессмысленных слов (существование и происхождение которых, впрочем, тоже было бы загадочным). Ибо слово «Sein», с которого она начинает, «исполнено» смысла только благодаря чистому Ощущению, которое раскрывает Бытие как Sein, т. е. как Бытие абсолютно всеобщее в своей совершенной однородности, исключающей какие бы то ни было различения и различия, качественные и иные. И ощущение раскрывает Sein Человеку-Желания (Begierde /вожделения/), который один только способен однажды написать «Логику», т. е. осуществить Понятие, внедрив его в один прекрасный день в наличное Бытие и тем самым преобразовав Бытие, бывшее до того только Sein, в Дух, или Идею, дабы таким образом удостоверить окончательный вывод «Логики», гласящий, что Бытие есть Идея; — вывод, который, будь он получен (при полной невозможности этого) без прохождения через реальную сотворенную Человеком Историю и через раскрытие этой завершенной Истории в «Феноменологии духа», был бы попросту ошибочным (и впрочем, непостижимым в самой своей ошибочности).

И так же обстоят дела на всех этапах «Логики». В целом она имеет смысл лишь потому, что существует опыт (Erfahrung) Бытия, которое становится, проживается Человеком в его Истории, опыт Истории осмысленного и произвольного становления, которое одно только делает Бытие доступным Понятию, притом что и само Понятие порождается исключительно оппозицией Субъекта и Объекта, той самой, что составляет Опыт, а взятая сама по себе и есть антропогенное Желание, или Желание, осуществляемое и удовлетворяемое посредством отрицающего и творческого Действования, в Борьбе и Труде, вкупе образующих всемирную Историю.

«Феноменология духа», стало быть, столь же циклична, как и «Логика», и вся «Система» в целом.

И этот циклический характер Антропологии, каковой является «Феноменология духа», имеет непосредственное антропологическое значение.

Мудрец (т. е. совершенный Человек) Гегеля не имеет ничего общего с «Мудрецом» Плотина, к примеру, который в экстазе абсолютного Знания возносился, по словам Порфи- рия, на несколько дюймов выше солнца. Гегелевский Мудрец твердо стоит на ногах. Сама его Наука утрачивает смысл и становится пустой болтовней, если ее отделить от Ощущения, Желания и всего, что с ними связано.