Введение в чтение Гегеля

Стало быть, уже «феноменологическое» описание человеческого эмпирического существования обнаруживает три фундаментальные категории (впервые открытые иудео- христианской традицией), которые определяют собой это существование, отличая его от чисто природной жизни, — категории Индивидуальности, Свободы, Историчности. И это же описание говорит об их нерасторжимой связи, состоящей в том, что Человек «являет себя» индивидом, лишь «проявляя» себя свободным субъектом Истории, который «раскрывает» свою свободу, только если «являет себя» историческим индивидом, и «проявляет» себя исторически только при том условии, что «являет себя» в качестве индивидуальной свободы, или свободной индивидуальности. Раскрывая эту нераздельность трех основополагающих категорий, «феноменологическое» описание представляет Человека таким сущим, которое диалектично в самом своем эмпирическом существовании. Или точнее, оно должно представить его диалектическим, дабы иметь возможность осмыслить как единство трех упомянутых категорий, так и каждую из них, взятую отдельно.

Мы убедились в том, что свободное, или историческое, сущее по необходимости диалектично. Нетрудно заметить, что то же самое можно сказать и о том сущем, которое является Индивидом в гегелевском смысле слова.

Действительно, Индивидуальность — это синтез Единичного и Всеобщего, причем Всеобщее есть отрицание, или антитезис, Единичного, представляющего собой налично-данное (тезис) или себетождественное. Иначе говоря, Индивидуальность — это Целостность и сущее, которое является индивидуальным, тем самым является диалектическим.

Единичность какой-то сущности, определенной своим hie et nunc /здесь и теперь/, а также своим «естественным местом» (топос) в Космосе, не только жестко отграничивает ее от всего того, чем она не является, но также фиксирует ее в ее Себетождественности. И эта Единичность есть налично- данное,, или «тезис», налично данное бытие (Sein). Ибо, вопреки тому, что думают «креационисты» любого толка, начиная с Платона, все начинается не со Всеобщего, а с Единичного: к примеру, не со стола вообще /la table/ и не с какого-нибудь животного /ип animal quelconque/, но с этого единичного стола и с этого единичного животного. Однако (по крайней мере, в Мире, в котором разговаривают, т. е. там, где живет Человек) возможно отрицание Единичности сущей сущности путем извлечения последней из ее налич- но-данного hie et hunc и перемещения из природного Космоса в Универсум речи. Так, например, этот стол, вот здесь сейчас находящийся, может стать «общим» понятием Стола вообще, который в каком-то смысле есть всегда и нигде (разве что «в мысли»), и это животное — «абстрактным» понятием какого-нибудь Животного. Но конкретную реальность (Мира, в котором живет Человек) составляют не единичные сущности сами по себе и не соответствующие им общие понятия, взятые отдельно. Конкретная реальность — это совокупность или Целостность единичных сущностей, раскрытых речью, содержанию которой присуща всеобщность (или истинность), а равно совокупность общих (то бишь, родовых) понятий, воплощенных /realises/ в пространственно- временном Мире посредством hie et hunc единичностей. И только в качестве единичного воплощения всеобщего понятия или в качестве «представителя» определенного вида или рода реальная налично-данная сущность является «индивидом». (Точно так же Понятие было бы чистой абстракцией, т. е. чистым ничто, если бы ему не соответствовало на- личное-Бытие; и не что иное, как заключенная в этом Бытии отождествляющая Единичность дифференцирует общие понятия, «индивидуализируя» их).