Введение в чтение Гегеля

Религиозный человек живет, поскольку действует; но он не сознает своих действий, все его мысли — об их ничтожности и о своей смерти. Он не знает, что мир, в котором он живет, это его мир, что это результат его действования; он верит, что мир создан Богом и чреват грехом и несчастьем. Служитель будет утешать его и говорить, что в его действиях не так уж все плохо; но все это лишь «gebrochene Gewipheit» /«подорванная достоверность»/ (р. 171 /с. 122/). Он будет говорить ему: Твое нынешнее несчастье на том свете обернется Genup (наслаждением). Но религиозный человек так никогда в этом и не уверится, а кроме того, Блаженство это будет «an sich», а не «flir sich».

Даже на этой высшей точке религиозный человек остается при своем несчастье и в изоляции, коль скоро он верит в потустороннее. Несчастье, разобщенность и религия составляют одно целое.

Тогда человек начинает понимать, что его действие совершается an sich, и что его Tun /действование/ и его Sein /бытие/ составляют всю Действительность. Для него более нет Jenseits /потустороннего/, он стал атеистом. Он более не отделен от Природы, он живет с ней в единстве /dans rimmanence/: он стал Разумом (глава V).

Это диалектическое превращение несчастного Сознания (а значит, Verstand /рассудка/, и вообще Bewuptsein /сознания/ и Selbstbewuptsein /самосознания/ в Vernunft (/Разум/; раздел С, глава V)) описывается одной-единственной фразой (последним предложением главы).[20]

Гегель говорит только, что в один прекрасный день Человек замечает, что его Бог (воображаемый) на деле есть он сам, он «признает» себя в Боге. И тут кончается его «несчастье». Отныне он Человек-Разума, он стал «разумным».

Мы увидим, однако, что этот Разум еще «абстрактен». Конкретный Разум — это Geist /дух/. Разумный человек в главе V пытается жить «независимо» от Природы и от Государства (Истории): это буржуазный Интеллектуал. Тем самым он погружается в ничто (в пустословие, безумие, совершает самоубийство).

[Краткость пассажа о диалектическом переходе, похоже, говорит о том, что «обращение» религиозного человека в атеизм (точнее, в гегелевский антропотеизм) не необходимо, что религия может существовать неопределенно долго. Однако религиозная жизнь — это жизнь в несчастии, без окончательного и полного «удовлетворения» (Befriedigung). «Переход» представляет собой акт негации, значит, свободы, значит, он ни к чему не сводим. Впрочем, так же дела обстоят и с остальными этапами Феноменологии: Стоицизм оказался превзойденным, потому что он «надоел», Скептицизм — потому что был «беспокойным» и «бесплодным», Религия — потому что от нее неотделимо чувство несчастья. Правда, можно утешаться в несчастьи. Отсюда возможность неопределенно долгого существования религии.]

Резюме курса лекций 1934–1935 учебного года

, (Из Ежегодника Высшей практической школы за 1935–1936 учебный год. Секция религиеведения)

Продолжая подробное комментирование «Феноменологии духа», мы закончили разбор раздела, посвященного анализу несчастного, т. е. религиозного, сознания.

Для религиозности характерно, по Гегелю, Entzweiung, расщепление единого сознания на эмпирическое Я, которое, будучи привязанным к миру, смертно, и на Я трансцендентное: бессмертную душу, напрямую обращенную к Богу. Как раз невозможность преодолеть это Widerspruch, противостояние двух противоположных начал раздвоенного (gedoppeltes) сознания, и является источником несчастья (Ungluck, Schmerz) верующего. Поскольку религиозный Человек никак не может совпасть с самим собой, ему не обрести Befriedigung, удовлетворения, каковое составляет последнюю цель и оправдание человеческого бытия.