Введение в чтение Гегеля

Эта христианская коллизия уже не является, однако, трагической, ведь она осознана. Если Человеку хочется продлить такое положение, ситуация становится комической. Почему? Потому что на самом деле конфликт разрешим, но Человек пока что этого не знает. Сам факт осознания конфликта (свойственного язычеству, трагического, неразрешимого противостояния) делает его разрешимым (христианским), но Христианин думает, что выхода нет. Это и есть остатки язычества в христианском Мире: христианская комедия (в противовес языческой трагедии).

Хорошим и Дурным оказывается все что угодно; все и хорошо и дурно в одно и то же время. Нельзя сделать Добро, не натворив столько же Зла; нельзя исправить «христианское» зло, не задев христианского блага. (Интеллектуал — зеркало этой ситуации: не знающий границ критицизм; он всегда найдет что-то хорошее в дурном и что-то дурное в хорошем. Это и в самом деле комично).

Уточним: внутри христианского Мира коллизия на самом деле неустранима — точно так, как в языческом Мире. (Утопист из главы V — это как раз тот, кто думает, что зло можно искоренить совсем, тогда как Реформист — это тот, кто полагает возможным искоренять зло, сохраняя все хорошее). Но разрешение коллизии может быть только революционным (в борьбе не на жизнь, а на смерть): христианский Мир должен быть уничтожен. Но тогда пострадает и Благо. А это преступление. Христианин, не желающий пойти на это преступление и тем не менее признающий, что мир «плох», смешон. (Пост-революционный Гражданин не комичен и не трагичен.)

Р. 354 /с. 266/: «Diese Glieder и т. д….» /«Рассмотрим эти члены…»/. Для Христианина Благо: 1) непосредственно (это некая данность, а не его собственное произведение); 2) неизменно (оно остается равным самому себе); 3) обще для всех (Всеобщее). И так же обстоят дела с Благом (= Разумом) в Рационализме (секуляризованном Христианстве).

Зло — это что-то частичное /1е particulier/, изменчивое, новое: «суетность» для религиозного Христианства, «аффекты» для Рационализма XVII века, «предрассудки» и «суеверия» для Aufklarung /Просвещения/ XVIII века.

Это Зло, эта «суетность» постоянны, их не искоренишь.

Христианское Благо заменяет языческое Совершенство. Это означает, что онтологическая категория замещается категорией нравственной («ценностью»): Совершество есть /est/ (Sein), Благо должно быть /doitetre/ (Werden, становление).

Христианство перенимает идею Империи (римской) и идею Совершенства (в виде идеи Блага), но ему ведомо также, что существует Зло абсолютное, вездесущее несовершенство. Значит, это критика и вместе с тем само-критика.

Само-критика, которая приведет к само-отмене (Aufhebung, снятию): к Французской революции.

Но что в Христианстве нового, так это идея Греха (что-то иное, чем языческая Schuld /вина/), греха, которого надо избегать и который заключается в «суетности», поначалу расцениваемой Христианином как «тщета». (Так Раб хотел умалить «славу» Господина.) Когда «суета» перестает быть «тщетной», греховность Греха выветривается и Христианство сходит со сцены, «слава» (Господина), став на время «тщеславием» (рабским, буржуазным), претворяется (aufge- hoben /снята/) в «достоинство» (Гражданина).

В социальном плане Staatsmacht /Государственная власть/ (Благо) противостоит Reichtum /Богатству/ (Злу). Богатство, частная собственность, составляет основу Христианства и его Мира, но оно также — Зло; оно — враг евангельской бедности. Это тоже христианская самокритика, которая претворится в действительность в ходе и посредством /dans et par/ Революции.

Государство — опора частной собственности Отдельного лица (= Семья), равно как и Бог — Бог для меня, для Отдельного лица /1е Particulier/. Государство создано собственниками и существует для них (Феодализм). Оно, стало быть, есть нечто противоположное самому себе, т. е. Богатству, оно стремится уничтожить Богатство, которое его породило и служит ему опорой, точно так, как и Богатство стремится уничтожить ограничивающее его Государство, им же порожденное и защищающее его от любых посягательств. Но вместе с тем Богатство (Зло), Единичное /1е Particulier/, становится всеобщим. Оно, таким образом, есть Благо, а Государство, которое этому противится, — Зло.

Любая деятельность, таким образом, есть и Благо, и Зло в одно и то же время. И Христианин полагает себя свободным по отношению к обоим, т. е. по отношению к действительности (которую и составляют Государство и Богатство). Ему известно, что нет Худа без Добра и наоборот. Он, следовательно, настроен критически к какому бы то ни было действию, и значит, христианскому Обществу общего согласия не видать.

Любое суждение Христианина двусмысленно. Оно является субъективным, частным; действительно, Христианин ограничен собственной персоной. Вещи значимы постольку, поскольку имеют отношение к Отдельному лицу, ко мне христианину.