Введение в феноменологию Эдмунда Гуссерля

То, что я уже сказал об опыте, нуждается в дополнении. Поэтому сегодня я сначала разберу различные детали внешнего восприятия, чтобы затем перейти к проблеме так называемой «трансценденции». Дело в том, что понятия трансценденции очень отличаются друг от друга. В европейской философии они имеют долгую историю и нередко их смешивали друг с другом. У Гуссерля слово «трансценденция» тоже не всегда употребляется в одном и том же смысле. Поэтому, чтобы не возникло никаких недоразумений, необходимо различать несколько понятий трансценденции. Так, в частности, внешнее восприятие часто называют «трансцендентным» или «трансцендирующим»; с другой стороны, и его предмет, например, некую вещь, обозначают как «трансцендентный» предмет. Однако и понятие восприятия тоже требует дальнейших разъяснений. Дело в том, что при переходе от Брентано к Гуссерлю оно претерпело значительные изменения. У Франца Брентано общим и основополагающим понятием, служащим для анализа «сознания», является понятие представления. Но эти представления разнообразны. Есть представления-восприятия, репродуктивные представления, а также, так сказать, «конструктивные» представления, то есть, если угодно, акты воображения (Imaginationen). Чем же отличаются представления-восприятия от «представлений», понимаемых в соответствии с обычным смыслом этого немецкого слова? Один отличительный признак я уже упомянул на прошлой лекции, а именно, что во (внешнем) восприятии предмет восприятия (прежде всего, вещь) дан телесно, как самоприсутствующий, в то время как в случае с представлением это не так. Этим, однако, различия между восприятием и представлением еще не исчерпываются. Если сейчас я представляю себе, к примеру, административное здание университета Осло, то в сравнении с <соответствующим> восприятием у меня, как часто говорят, есть только «копия» [Bild]. Но в чем состоит различие между «бледной копией» и живостью самоданности в восприятии, — это не ясно, и Брентано, к тому же не очень сильно акцентирует этот момент. Во всяком случае, у него <в этом вопросе> по сравнению, скажем, с Юмом не сделано никакого шага вперед. С другой стороны, Брентано подчеркивает, что то, что мы называем «восприятием», есть сложное переживание, а именно, переживание, состоящее из «представлений» и «суждений». [Под «суждением» же Брентано, как Вы знаете, понимает не предложение в логическом смысле, но акт.] Это особый акт «признания» или «отвержения» чего-либо. Что такое это «признание», по сути дела, уже не разъясняется, и оно содержится в смысле слова, употребляемого для именования [представленного в тот или иной момент] нечто.

Следовательно, если сейчас я вижу, например, мои очки, лежащие на этом столе, то, по Брентано, я переживаю две вещи: я имею в себе представление, причем представление особого типа, и одновременно я осуществляю акт признания того, что я здесь вижу. И если я, например, предполагал (eingestellt war), что это мои очки, а теперь оказывается, что на самом деле это очки моей жены, то я говорю: «Ой, нет, это не то, что я имел в виду». Я «отвергаю» существование моих очков и говорю: «Этого {здесь} нет, здесь что-то другое».