Введение в феноменологию религии

В этом контексте рассмотрим заключительную часть тезиса. Ключевым образом в этом тезисе является образ близнецов. Близнецы неразличимы, но находятся в разных местах, в разных клеточках сети. И вопрос заключается в том, образуют ли они полную неразличимость, в пределе сливаясь в одно. Что проникает между границами клеточек, в котором каждый из них находится? Можно сказать, что это сама сказка или музыка, порожденная жертвой золотой рыбки.

Как старик разрезал рыбку? Вдоль плоскости рыбки, образовав две половинки по вертикали. То есть вертикальный ряд представлен половинкой головы, половинкой тулова, половинкой хвоста. Горизонтальный ряд – зеркальное раскрытие (разворот книги, правая и левая половинки находятся в том же отношении, как правая и левая рука). Все они представляют целое – одну рыбку. Части рыбки замещены юношами, лошадьми и лилиями. Образ составлен из разнородных предметов, которые ничто не связывает, кроме образа рыбки. Мы приходим к той же самой фигуре, только вместо характеристики перекрывающих друг друга областей как зернышек, или яйца, следует говорить о двух половинках золотой рыбки.

Золотая рыбка выступает здесь жертвенным прообразом мира. Однако правильно отмечают авторы перевода и комментария И. Добронравов и Д. Лахути, что мир «Трактата» статичен, в нем ничего не происходит и идея динамики ему не свойственна.[81] Для понимания ритуала рассмотрение именно динамических черт этого феномена необходимо, и можно было бы увидеть, что различия как возникают, так и стираются, однако Витгенштейн верно указал на один из основных феноменов архаического магического мировосприятия, на феномен близнецов, рядом с которым идут феномены двойников и масок. В горизонтальных рядах у нас собраны «близнецы» (юноши, лошади, лилии), в вертикальных – «двойники» (юноша, лошадь, лилия).

В «Трактате» Витгенштейна «мир распадается на факты»[82] и можно предположить, что в пределе он полностью разложен. И все происходящее в мире случайно. Но здесь дело обстоит не так. Все происходящее в мире лишь кажется случайным. События связаны лежащим и плавающим как рыбка в глубине прообразом. Лишь в сказочном сюжете его удается поднять на поверхность и вытащить из воды. Это совсем другая мера мира. Уместно вспомнить и провести параллель с библейским сюжетом, связанным с убийством Авеля его братом Каином. И сказал Господь (Бог) Каину: «зато всякому, кто убьет Каина, отмстится всемеро» (Быт. 4, 15). Если употребленное в тексте числительное рассматривать не как количественное, а как порядковое, то есть читать как «в седьмом поколении», что на наш взгляд правильно предлагает Щедровицкий, то в седьмом поколении произойдет отмщение. В седьмом поколении произошло убийство, совершенное Ламехом, который «убил мужа»,[83] по-видимому, совершенно случайно. Здесь есть лишь видимость случайности и неодолимая закономерность развертывания скрытого смысла пророчества.

Витгенштейн в «Философских исследованиях» оценивает свою работу как зарисовки «слабого рисовальщика», наброски которого полны огрехов. «Но после их отбраковки, остается некоторое число довольно сносных эскизов».[84] В контексте рассуждений о древнем языке стоит вспомнить, что древнее письмо было письмом рисуночным, а маг был «рисовальщиком символов».

§ 7. Понятие «сакрально-когнитивного комплекса»

Для структуры нуминозного в современных философских и религиоведческих работах российские исследователи (Огурцов А. П.) вводят и используют более строгое и точное, чем «священный мир», понятие «сакрально-когнитивного комплекса». В этом комплексе выделяется сакральное ядро, рациональная и эмпирическая периферия, аналогичную роль в структуре священного мира играет иррациональный «numen», а этический и рациональный компоненты образуют периферийные области, включенные в комплекс. Сакральное ядро является структурирующим фактором, организующим все элементы комплекса в целостность.[85] Сакральное ядро лежит в основе религиозного познавательного комплекса. Оно первоначально возникает и исторически формируется в результате магических интенций, намерений и практик.

Движение вдоль радиуса фигуры возможно как от периферии к центру, так и обратно, от центра к периферии, тем самым нуминозное ядро может формироваться как за счет корреляции периферийного элемента с внутренними окружностями, так и наоборот – оно может выступать структурообразующим компонентом периферии. Сакральные элементы комплекса могут пробуждаться в процессе познавательной (а также ритуальной, этической, эстетической и политической) деятельности, могут автономизироваться и предоставлять автономию другим компонентам деятельности, а могут и смещаться к периферии, утрачивая свое значение и порождая своеобразную «переоценку ценностей».