Читаем Введение в философию полностью

Всякая поэзия - замкнутый в себе и безотносительный мир. Она ускользает от исторического процесса. Нужно превзойти поэзию, объяснить ее, понять ее дух, увидеть логику этого духа, чтобы разместить поэзию исторически. И тогда рождается сравнение, и замечают, что все, имеющее духовную реальность, имеет истину (или ценность); но существуют истины поэтические и истины философские. Поэтические истины - те, которые являются истинами как внеисторические, непосредственные, т.е. относящиеся к субъекту, который, коль скоро дан его способ бытия (т.е. чувство), абстрагируется от объективной реальности, познание которой повлекло бы за собой последующее опосредование. Любовь выказана внутри, и этого поэту достаточно. Внутри его сознания существует некий мир, который истинен потому, что он - мир (как тот, о котором он грезит, находится у него в уме - субъективный, но не сравнимый с другим, потому что он все-таки освобожден от опосредования, и в силу этого объективен). Напротив: философские истины являются истинами, поскольку они исторические, т.е. опробованные субъектом в истории, - вот почему на протяжении всего опыта он опосредует сам себя и мыслит. В этом смысле поэтические истины являются особенными, а философские универсальными, т.е. первые - субъективными, а последние - объективными.

Без более высокой философии поэзия сама была бы философией - и, таким образом, всякая более высокая философия видит в той, которую она превосходит как недостаточную, т.е. субъективную (или недостаточно объективную), нечто вроде поэзии.

23. ВТОРАЯ СХОЛИЯ: ЧУВСТВО В РЕЛИГИИ

Здесь указывается на религию как на противоположность искусства, сущность коего, по нашему мнению, состоит в чувстве. Тем не менее подавляющее большинство думает и не может отрицать, что религия живет чувством: оно-де является отрицанием той субъективности, в коей мы поместили саму сущность чувства, выраженного в cupio dissolvi*. Что, кажется, полностью подрывает тезис, который защищался в этой работе.

Но это - лишь мнимое противоречие. Ведь чувство является не содержанием, а сопутствующим элементом религиозности, которая характеризуется не утверждением субъекта, а, напротив, утверждением объекта, - т.е. чистым и простым отрицанием субъекта (cupio dissolvi). Здесь искусство и религия противостоят друг другу; религия является не чувством, но отрицанием чувства. И в этом отношении желание уничтожения есть потребность отрицать само чувство, свойственное душе, которая обожает и хочет полностью переместиться в свой объект, и в чувстве, т.е. в субъекте, наталкивается на границу того объекта, который она стремится утвердить как чистый объект (т.е. бесконечное). Однако это стремление выйти из себя, эта бесконечная неудовлетворенность собой и собственным бытием, смутно ощущаемым как ничто, эта жажда спасти себя, ускользая от собственного ничто, этот акт или, если угодно, стремление достигает противоположного своей цели - потому, что тот самый акт, который должен быть бы самоотрицанием, может быть лишь актом субъекта и, стало быть, самоутверждением.

Обожание - это любовь и, стало быть, беспокойство духа, стремящегося выйти из непосредственного. И вполне резонно, чтобы религия тем самым превращалась в свою противоположность, поскольку крайности сходятся, а противоположности совпадают. Искусство и религия, чувство и абсолютное отрицание чувства совпадают в непосредственности. Если бы религия была опосредованным отрицанием субъекта, то она была бы уже не религией, но философией - и, как таковая, имела бы в себе чувство, но снятое. Напротив, она отрицает субъект непосредственно и состоит в абстрактном полагании объекта. Абстрактном, поскольку субъект, от которого она абстрагируется, все же присутствует. Он существует без опосредования. И, что важно, в той самой прежней непосредственности, как когда он был чистым и абстрактным субъектом.

История мистики - в последней заключена сущность религиозного духа история попыток субъекта абстрагироваться от самого себя, помещая перед собой абстрактный и непосредственный объект, чье полагание низвергает дух из мысли, являющейся опосредованием, в непосредственность чувства.

ПРИРОДА

1. ПОНЯТИЕ ПРИРОДЫ В АНТИЧНОЙ НАУКЕ И ФИЛОСОФИИ

Перейти на страницу:

Похожие книги

История марксизма-ленинизма. Книга вторая (70 – 90-е годы XIX века)
История марксизма-ленинизма. Книга вторая (70 – 90-е годы XIX века)

Во второй книге серии «История марксизма-ленинизма» (первая книга вышла в 1986 году) рассматривается диалектика развития марксизма в последние три десятилетия XIX века в тесной связи с образованием массовых рабочих социалистических партий II Интернационала.В книге анализируются такие классические произведения марксизма, как «Критика Готской программы» Маркса, «Анти-Дюринг» и «Диалектика природы» Энгельса и др. Рассматривается дальнейшая разработка диалектического и исторического материализма, теории социализма, марксистской концепции революционного процесса. Специальные главы посвящены марксистской политической экономии (II и III тома «Капитала»), а также взглядам основоположников марксизма на особенности и перспективы российского общества. Значительное место в томе уделяется теоретической деятельности соратников и учеников Маркса и Энгельса – Бебеля, Каутского, Лафарга, Либкнехта, Лабриолы, Меринга, Плеханова, Благоева и др. Развитие марксизма представлено в книге как процесс его непрерывного творческого обновления, включающего в себя и критический пересмотр теоретических результатов, достигнутых марксистской мыслью на том или ином этапе ее истории.* * *На этом издание многотомной «Истории марксизма-ленинизма» прекратилось.* * *Вторая книга серии вышла в двух частях (первая часть – до шестой главы включительно; справочный аппарат – общий для двух частей в конце второй части). В настоящем электронном издании обе части книги объединены в один файл. Состав творческого коллектива, опубликованный в начале издания, включает списки обеих частей книги.В бумажном издании книги имеются значительные фрагменты текста, набранные мелким шрифтом. В электронном издании эти фрагменты оформлены как цитаты.

Коллектив авторов

Философия