Введение в философию

Второе: нет ничего безусловного, так как требования, которым я следую, когда-то возникли и изменяются. Они обусловлены привычкой, практикой, традицией, послушанием; все до бесконечности определяется соответствующими условиями.

Третье: существует совершенный человек, ибо человек может быть таким же удачно выведенным существом, как животное; его можно специально выращивать. Нет никакого принципиального несовершенства, никакой хрупкости и шаткости, лежащей в основании человеческого бытия. Он не промежуточное бытие (Zwischensein), но целостен и завершен. И хотя его существование, как и все в мире, преходяще, однако он сам является собственным основанием, самостоятелен и самодостаточен в своем мире.

Четвертое: нет никакого направляющего руководства со стороны Бога; это руководство — иллюзия и самообман. Человек обладает силой следовать самому себе, и он может полагаться на собственную силу.

Пятое: мир — это все, его реальность — единственная подлинная действительность. Поскольку нет никакой трансценденции, все в мире преходяще, однако сам мир абсолютен, никогда не исчезнет и не является каким-то неопределенным переходным бытием. В связи с такими высказываниями со стороны неверия у философии есть две задачи: постичь их происхождение и прояснить смысл истинности веры.

Неверие считается следствием просвещения. Но что такое просвещение?

Требования просвещения направлены против того, чтобы слепо и бездумно принимать что-либо за истину; против деяний, которые не могут воздействовать на то, что они имеют в виду — как, например, магические действия, — ибо они покоятся на заведомо ложных предпосылках; против запрета на неограниченное вопрошание и исследование; против унаследованных предрассудков. Просвещение требует безграничных усилий, связанных с усмотрением и критическим осознанием способа и границ всякого понимания.

Таково притязание человека: ему должно быть ясно, о чем он думает, чего хочет и что делает. Он хочет мыслить сам. С помощью рассудка человек хочет как можно более доказательно постичь, что является истинным. Он требует привязки к опыту, который принципиально доступен каждому. Он ищет пути к первоистоку своего вникающего понимания — вместо того чтобы принять это понимание как готовый результат. Он хочет понять, в каком смысле имеет силу доказательство и у каких границ терпит крушение рассудок. Он желал бы иметь обоснование еще и для того, что он в итоге осознает как безосновные предпосылки, лежащие в основании его жизни: для авторитета, которому он следует, для благоговения, которое он чувствует, для уважения, которое он оказывает мысли и делу великих людей, для доверия, которое он оказывает кому-то, будь то в данное время и в данной ситуации или же вообще кому-то непонятному и непостижимому. Вместе с тем в своем послушании он хочет знать, почему он послушен. Все, что он рассматривает как истинное и совершает как правильное, все без исключения он принимает при одном условии: он должен иметь возможность сам быть внутренне причастен к этому. Он только тогда причастен к этому, когда его согласие находит подтверждение в его внутренней убежденности. Короче: просвещение, по словам Канта, — это "выход человека из состояния своего несовершеннолетия, в котором он находится по собственной вине". Просвещение надо понимать как путь, на котором человек приходит к самому себе.

Однако требования просвещения зачастую неправильно понимаются, так что смысл просвещения теряет свою однозначность. Оно может быть истинным и ложным. И поэтому борьба против просвещения, со своей стороны, также является двусмысленной. Она может быть направлена или — с полным на то правом — против ложного просвещения, или — ошибочно — против истинного просвещения. Часто эти два направления смешиваются в одно.

В борьбе против просвещения говорят: оно разрушает традицию, на которой покоится вся жизнь; оно порывает с верой и ведет к нигилизму; оно дает каждому человеку свободу, понимаемую как произвол, и поэтому становится исходным пунктом беспорядка и анархии; оно делает людей несчастными, потому что лишает их почвы.