Введение в философию

Эти упреки касаются ложного просвещения, которое само более не понимает смысла подлинного просвещения. Ложное просвещение полагает, что всякое знание, волеизъявление и действие могут основываться на одном только рассудке (вместо того, чтобы использовать рассудок только в качестве непреходящего пути прояснения того, что ему должно быть дано); оно абсолютиирует партикулярное разумное познание (вместо того, чтобы применять его сообразно смыслу только в подходящей ему области); оно вводит в заблуждение, заставляя отдельного человека полагать, что он может знать для себя одного и действовать один на основании своего знания, как будто отдельный человек это всё (вместо того, чтобы основываться на живой целостности знания, которое всегда находится под вопросом и предъявляет свои требования в обществе). Ложному просвещению не хватает понимания исключений и авторитета, на которые должна ориентироваться любая человеческая жизнь. Короче говоря, оно хочет, чтобы человек утвердился, опираясь лишь на самого себя, т. е. чтобы он достиг всего истинного и существенного для себя посредством проницательности собственного рассудка. Оно хочет только знать и не хочет верить.

Истинное просвещение, напротив, хотя и не пока­зывает преднамеренно (извне и через принуждение) мышлению и способности вопрошания границу, однако достигает осознания фактической границы. Ибо оно просвещает не только до сих пор не выясненное, предрас­судки, а также якобы само собой разумеющиеся вещи, но и самого себя. Оно не смешивает пути рассудка с содер­жанием человеческого бытия. Это содержание, хотя и показывается просвещению явственно благодаря благо­разумно управляемому рассудку, однако само не может быть основано на рассудке.

Мы остановимся на некоторых особенно сильных на­падках на просвещение. Его упрекают в том, что оно есть самоуправство человека, который хочет себе само­му быть обязанным за то, что достается ему только благодаря особой милости.

Этот упрек упускает из виду то, что Бог говорит не через приказания и откровения других людей, но через свободу человеческой самости, не извне, но изнутри. Если сотворенная Богом и состоящая в отношении к Богу человеческая свобода претерпевает стеснение, то именно через это и проявляется в косвенной форме Бог. Вместе с подавлением свободы, вместе с борьбой против про­свещения в действительности происходит восстание против самого Бога в пользу мнимо божественных, вы­думанных самим человеком содержаний веры, приказаний и запретов, в пользу устроенных самим человеком по­рядков и образов действий, в которых, как и во всех человеческих делах, глупость и мудрость нераздельны и пронизывают друг друга. Все эти вещи, если их пере­стают подвергать вопрошанию, ведут к игнорированию и предательству человеческой задачи. Ибо отбрасыва­ние просвещения -- предательство по отношению к че­ловеку.

Главный момент просвещения это наука, и притом такая, которая является беспредпосылочной, которая в своем вопрошании и поиске не ограничена никакими ранее установленными целями и истинами, которая находится вне нравственных ограничений, направленных, например, из требований гуманности против экспериментов на человеке.

Раздается призыв: наука разрушает веру. Греческая наука еще могла быть выстроена внутри веры и быть полезной для ее прояснения. Однако современная наука совершенно разрушительна. Она лишь исторический феномен рокового мирового кризиса. Можно ожидать конца этого кризиса и всемерно ускорять его. Зреет сомнение в той истине, которая возгорается в науке. Достоинство человека, которое сегодня уже невозможно без научной выправки (Haltung), отвергается. Выступают против просвещения, усматривая его только в плоском рассудке (Verstandesplattheit), а не в широком размахе разума. Выступают против либерализма, видя только его застывание в попустительстве и во внешней, поверхностной вере в прогресс, а не глубокую силу либеральности. Выступают против терпимости как бессердечного равнодушия тех, кто лишен веры, и не видят универсальной человеческой готовности к коммуникации. Короче говоря, отвергают основание человеческого достоинства, способности к познанию свободы и своими советами ведут к духовному самоубийству философской экзистенции.

Напротив, для нас несомненным является то, что нет никакой истинности, никакого разума и никакого человеческого достоинства без подлинной научности, коль скоро последняя возможна для людей благодаря традиции и ситуации. Если наука утрачивается, то наступают сумерки, полумрак, в самовольной слепоте вызревают неясные возвышенно-назидательные чувства и фанатические решения. Возводятся ограждения, человека ведут в новые тюрьмы.

Почему идет борьба с просвещением?