Введение в философию ненасильственного развития

Все попытки покорения России были бесплодными. Завоеватели всегда оказывались бессильными покорить народ и природу России, ибо на ее территории можно было жить только по русским правилам. Завоевательная политика самой России практически отсутствовала, а присоединение других народов, в конце концов, сводилось не к эксплуатации, а к поднятию их до уровня метрополии и включению в государственную систему на равных правах. Более того, условия жизни присоединенных народов были, как правило, лучше условий жизни в самой России.

До настоящего времени в России было две попытки введения демократических основ жизни. Это восстание декабристов и столыпинские реформы. Однако они в силу сказанного выше были обречены на неудачу. Деморынка в России никогда не было, нет и не будет. В настоящее время причины этого заключены в распределительном характере энергетики страны и нарастающих проблемах экологии. Современная попытка сделать из России колонию в виде сырьевого придатка западных стран обречена на неудачу из-за необходимости уничтожения в этом случае до 90 % населения страны, поскольку содержание лишнего населения с энергообеспечением более высоким, чем в Европе, неподъемная задача ни для одной современной рыночной экономики. Но население России не допустит своего уничтожения, оно проснется. Вера Христа гарантирует нам это.

Инвестиций частного капитала в базовые отрасли принципиально распределительной экономики России нет и не будет, поскольку это противоречит законам рынка. В условиях попытки создания рынка на территории России может существовать только топливно-энергетическая и сырьевая промышленность и примитивный сервис. Причем все это способно функционировать лишь до тех пор, пока не будут проедены запасы, сделанные еще при советской власти.

За всю свою историю Россия пережила всего одну социальную революцию. Она проходила в конце девятнадцатого — начале двадцатого веков и преобразовала аристократическую, потомственную элиту в элиту бюрократическую. Сегодня мы являемся свидетелями второй революции.

К концу пятидесятых — началу шестидесятых годов нашего века Россия накопила интеллектуальный и технологический потенциал, достаточный для организации своей жизни на принципах интеллигентного коллективизма. Именно в этом заключается смысл прожитых нами тяжелейших сорока лет, в течение которых страна совершила удивительные вещи. Мы видим это сами. Кроме того, мнение и авторитет таких деятелей как, например, Рузвельт, Черчилль и Гопкинс для нас более убедительны, чем вся современная пачкотня.

Главной проблемой любой тирании является проблема развития, проблема обновления и смены элит. Деградация элит в периоды развития происходит очень быстро. Механизм деградации вполне понятен. Он едва ли требует пояснений. В условиях рынка есть естественный механизм смены элит. В условиях тираний их нужно менять насильственно. Стабильные аристократические элиты могут в результате стохастических выборок из них изредка производить гениев. Таковыми были Петр, де Бройль и др. Такие элиты рентабельны в периоды медленного развития. Быстрое развитие ликвидирует их. Самыми страшными являются иерархические элиты социалистического толка. В период, когда кончается их отстрел, и тем самым ликвидируется единственный механизм их обновления, они мгновенно загнивают, потому что допускают в свою среду, как минимум, равных себе, а чаще более слабых. Им надо обеспечить свою неприкосновенность.