Введение в философию религии

Вообразим, что компьютер уже способен непосредственно взаимодействовать с человеческим мозгом. Информация может свободно поступать из одного в другой; можно загружать или выгружать воспоминания (или мнимые воспоминания) и навыки; на компьютерах можно превосходно воспроизводить психологические состояния (убеждения, желания, эмоции); все содержание личности можно перенести из мозга, сохранить в компьютере и вновь загрузить в мозг. А теперь представьте, что вам предлагают виртуальное «бессмертие» на следующих условиях. Вы платите довольно крупную сумму, и все ваше сознание загружается в корпоративный мейнфрейм. Вы сможете заходить туда, когда угодно, чтобы обновить то, что оставили на хранение. А ваше сознание навсегда останется в мейнфрейме, откуда его в любой момент смогут загрузить в новый мозг, как только умрет ваше нынешнее тело. Пока соответствующее программное обеспечение продолжает существовать и пока остается возможным загрузить ваше сознание в новый мозг (органический или синтетический, компьютерный), возможным будет и продолжение вашего существования — не совсем вечная жизнь, но что–то к ней близкое. Так, по крайней мере, обещают в рекламе. Согласны ли вы за это заплатить? Повторимся: мы исходим из того, что подобного рода техническое достижение в самом деле возможно. Станет ли оно средством продолжения жизни после смерти?

Многие философы — и прежде всего знаменитый философ XVII века Джон Локк — полагали, что для посмертного бытия по–настоящему имеет значение лишь нечто вроде психологической непрерывности. С этой точки зрения, личность А и личность В можно считать одной и той же личностью, если и только если в психологических состояниях Аив психологических состояниях В обнаруживается надлежащая непрерывность. Но что конкретно означает эта надлежащая непрерывность? Трудно сказать с определенностью. В конце концов, ваши нынешние мнения и желания, надо думать, весьма отличны от тех мнений и желаний, которые были у вас в пятилетнем возрасте; сильно изменились (хочется верить) ваши цели, другими стали ваши воспоминания и так далее. А значит, если допустить (а мы, кажется, вправе это сделать), что особа, сидящая в вашем кресле в данный момент, есть та же самая личность, что и пятилетнее существо, носившее ваше имя много лет тому назад, то получится, что надлежащая психологическая непрерывность отнюдь не требует существенного совпадения воспоминаний и иных психологических состояний. Известное совпадение здесь, конечно, необходимо. Во всяком случае, некоторые теоретики психологической непрерывности настаивают на его необходимости — так что если у А и В нет никаких общих воспоминаний, то их следует считать разными личностями. И все же более важным здесь кажется другое, а именно некая не поддающаяся точному определению преемственность, сохраняющаяся в процессе развития: А и В представляют собой одну и ту же личность, только если психологическое содержание А связано с психологическим содержанием В через ряд последовательных стадий, похожих на развитие во времени одного и того же сознания. И поскольку такого рода непрерывность (вместе с надлежащей степенью ментальной общности) имеет место, постольку сторонники теории психологической непрерывности утверждают, что личность с более поздним сознанием есть та же самая личность, что и обладатель прежнего сознания.

Если же это верно, то описанная в нашем мысленном эксперименте технология вполне способна послужить средством продолжения жизни после смерти. Ведь психологическая связь между первоначальной личностью и только что загруженным в компьютер сознанием будет довольно тесной — как и связь между пребывающим на хранении сознанием и сознанием «новорожденной» личности, появившейся в результате посмертной загрузки.