Введение в философию религии

• Арианство: Иисус был не Богом, но величайшим из сотворенных существ.

• Эбионизм: Иисус был обычным человеком (даже не величайшим среди сотворенных существ).

• Докетизм: В действительности Иисус вообще не был человеком, а только Богом. Его видимая человеческая природа и его страдания были иллюзией. (Так представляли себе Иисуса и гностики.)

• Несторианство: В воплощенном Христе было два отдельных лица, одно — божественное, а другое — человеческое.

• Монофизитство: Иисус имел только одну природу — божественную.

• Аполлинарианство: У Иисуса не было человеческой души.

• Монофелитство: Иисус имел лишь одну волю, а не две.

Как вы уже догадались, все эти положения, кроме последнего, были осуждены оросом, который стал итогом Халкидонского собора. (Монофелитство было предано осуждению на II Константинопольском соборе в 680 г.) Отвергая поочередно каждое из вышеперечисленных воззрений, орос дает нам довольно основательное представление о том, как тогда мыслилось Воплощение Бога. Стоит, однако, хотя бы на минуту задуматься, и мы видим, что великое множество вопросов так и осталось здесь без ответа. В самом деле, не нужно долго размышлять, чтобы обнаружить: существуют — по крайней мере, на первый взгляд — некоторые причины подозревать, что халкидонская интерпретация Воплощения содержит в себе явные противоречия.

Рассмотрим время, предшествовавшее рождению Иисуса из Назарета. В ту пору второе лицо Троицы — Слово (как оно именуется в Евангелии от Иоанна), божественный Логос— существовало как лицо невоплощенное. Согласно халкидонской трактовке, воплощение Слова означало принятие Им всей человеческой природы — природы, включавшей в себя как тело, так и разумную душу. Таким образом, в воплощенном Христе мы имеем одно божественное лицо — Слово, а также человеческое тело и человеческую душу. Кроме того, божественное лицо обладает одной волей — божественной; существует, однако, и другая, человеческая, воля, связанная с человеческим естеством Христа. Но не получаем ли мы в таком случае в воплощенном Христе два лица — Слово и тот человеческий телесно–душевный комплекс, в котором Слово воплотилось? Похоже, нам приходится отвечать: «да». Ведь Иисус из Назарета сам по себе — т.е. независимо от содействия Слова — имел, очевидно, все необходимое для того, чтобы считаться самой настоящей человеческой личностью. У него, в частности, были тело, душа, собственная воля. В самом деле, принцип «одна воля — одна личность, одна личность — одна воля» кажется в высшей степени интуитивно убедительным. А значит, если в воплощенном Христе, как утверждает христианская ортодоксия, есть две воли, то в нем, похоже, должны существовать две личности. Но такое высказывание противоречит оросу, ведь орос прямо осуждает мнение о двух личностях в воплощенном Христе.

Впрочем, обнаруженное здесь противоречие — не единственная трудность догмата о Воплощении. Следует обратить внимание, по крайней мере, на еще одну проблему. Считать нечто в полной мере божественным можно, очевидно, лишь в том случае, если это нечто обладает всеми неотъемлемыми свойствами божества — в том числе всеведением, всемогуществом и совершенной благостью. Но ведь из библейского повествования о жизни Иисуса, похоже, следует, что, как минимум, одного из этих атрибутов ему недоставало.