Введение в историческую уралистику

Внешнее название ненцев, служащее в европейских языках и сегодня также в качестве названия всех самодийцев, — нем. (мн. ч.) Samojeden и др. — происходит от русского самоеды, служившее до 1930‑х годов названием ненцев, а также — с уточняющими определениями — других самодийцев (см.). Др.-рус. Самоядь впервые встречается уже в начальной русской летописи под 1096 годом в рассказе новгородца Гюряты Роговича, как название народа, живущего далее на север (и восток — ?) от Югры (см. разделы о манси и хантах, см. также ниже). Форма Самоядь совпадает с церк.-слав. самоядь «людоеды». Использование слова «людоед» для именования населения отдалённых и плохо известных областей в древнерусских памятниках может быть обязано средневековой литературной традиции (восходящей к «Роману об Александре») рассказов о мифических народах, населяющих окраину ойкумены (типа «псоглавцев», «безротых» и т. п.). Именно в таком контексте впервые встречаются самоеды (в форме Samogedi) в западноевропейских источниках — в сочинении папского посла ко двору монгольского хана бр. Иоанна де Плано Карпини (сер. XIII века): между питающимися паром безротыми паросситами и псоглавцами. Важно, что сведения об этих народах бр. Иоанн получил, очевидно, от русского информатора или переводчика (ср., например, название «безротых»: Parossiti — видимо, искажённое (др.‑)рус. паром-сыты (версия А. Н. Анфертьева), равно как и Samogedi — от русского самоеды). Возможно, соотнесение мифических «людоедов» (самояди) окраины ойкумены с реальными предками ненцев способствовали воинские обычаи, существовавшие в средневековье у народов Западной Сибири и, в частности, у ненцев, связанные с расчленением тела убитого врага и поеданием его сердца или мозга, в связи с чем пелымские манси (по словарю Б. Мункачи) называли ненцев khålės-tēp ōrėnt «людоеды», букв. «человеческой еды ненцы». Возможно, именно рассказы манси или других их соседей (коми, югры) о воинских обычаях ненцев и послужили основой применения к ним русскими церк.-слав. слова самоядь.

В литературе распространена версия (со времён М. А. Кастрена), согласно которой слово самоед (др.-рус. самоядь) происходит от некоего деривата общесаамского *sāmē-ɛ̄ne̮m «саамская земля». С исторической точки зрения такая гипотеза имеет право на существование: по данным русских источников и топонимики, в средневековье саамы или близкое им по языку население действительно жили на современном Русском Севере — практически до западной границы сегодняшней Республики Коми на востоке (см. раздел о саамах) и, следовательно, название типа *sāmē-ɛ̄ne̮m, как все саамы сегодня называют свои земли, действительно могло употребляться по отношению к территориям северо-востока Восточной Европы, могло быть известно русским и быть впоследствии перенесено на жителей крайнего Северо-Востока — ненцев. Фонетически, однако, др.-рус. Самоядь едва ли выводимо из *sāmē-ɛ̄ne̮m. Предположение же о (пара‑)саамской праформе русского слова типа *sāmē-(j)ɛ̄ᵈne̮(m) также маловероятно, так как в тех саамских диалектах, где имеет место развитие *‑n‑ > *‑ᵈn‑, происходит и аналогичное развитие *‑m‑ > ‑ᵇm‑ (при этом речь здесь идёт о южных диалектах: ср. саам. (Умео) sabmee «саам», eädnama «земля», (Лулео) sapmē «саам», ǟtnam «земля» — при (Инари) säämi «саам», æænnam «земля»).

Ещё менее надёжно предположение о связи др.-рус. Самоядь с названием тундровых энцев somatu (см. этимологию в разделе об энцах) — как по фонетическим, так и по историко-географическим соображениям. Возможно, существование на северо-востоке Восточной Европы и на севере Западной Сибири этниконов *sāmē-ɛ̄ne̮m и somatu способствовало перенесению на туземное население созвучного с ними церк.-слав. самоядь «людоеды», но выводить старое русское название ненцев из этих этниконов нельзя.