Введение в конституционное право

Ответ, к которому я прихожу и который отнюдь не оригинален, требует некоторого сдвига метафор, чтобыдемократия представлялась не домом, который надо построить, а беседой, которую необходимо провести. Под этим углом зрения гениальность замысла Мадисона [230] не в том, что он снабдил нас расписанным некоторым порядком действий, наподобие того, как архитектор последовательно создаёт проект дома. Он наметил лишь общие контуры, дал общие правила, и следование этим правилам совершенно не гарантирует построение справедливого общества и единодушного мнения о том, что верно, а что нет. [231] (…).

Рамки, установленные нашей Конституцией, лишь упорядочивают те МЕТОДЫ (выделено заглавными нами при цитировании), которые мы используем в спорах о будущем [232]. Весь хитроумный механизм - разделение властей, сдержанность и уравновешенность, федеративные принципы и “Билль о правах” [233], - волей неволей вынуждают нас к беседе, к “совещательной демократии”, в которых все граждане вовлекаются в процесс проверки своих идей жизнью, убеждения других в своей точке зрения, создания союзов. Так как власть в нашем обществе сильно размыта, процесс законотворчества в Америке вынуждает нас принять как данность, что мы не всегда бываем правы, и иногда необходимо поменять решение; он заставляет нас постоянно пересматривать наши мотивы и наши интересы и предполагает, что как отдельное, так и общее мнение одновременно и точны, и весьма ошибочны» (стр. 106).

«Отцы-основатели выступали не только против абсолютной власти. В самой структуре, в самой идее упорядоченной свободы содержится отказ от абсолютной истины [234], от непогрешимости любой идеи, идеологии, теологии или “-изма”, тиранического общества, которое повернёт будущие поколения на единый неизменный курс, подтолкнёт большинство и меньшинство к инквизиции, погромам, тюрьмам, джихаду. Основатели, конечно же верили в Бога [235], но в согласии с духом Просвещения верили в разум и чувства, которыми Бог наделил их [236]. Они с подозрением относились к любой абстракции и любили задавать вопросы [237], поэтому в нашей ранней истории теория всегда поверялась фактом и целесообразностью» [238] (стр. 107, все выделения жирным - наши при цитировании [239]).

По отношению к рассматриваемой нами проблематике взаимодействия государственности и общества - прежде всего значимо то обстоятельство, что Конституция США по её характеристике Б.Х.Обамой, предписывает демократию как беседу о смысле жизни, которая должна быть основой практической политики. Эта особенность Конституции США - одна из основ для обеспечения системного единства политически активных слоёв общества и государственности. Беседа по своей сути предполагает развитость навыков собеседников понимать друг друга. И надо понимать, что процедурные дебаты в Конгрессе США или в Сенате - это только надводная, протоколируемая часть всего множества бесед, ведущихся в процессе обеспечения практической политики государственности США.

Кроме того, из приведённого фрагмента можно понять две вещи, недоступные для понимания отечественному юридическому сообществу, политическому и экономическому истэблишменту, подражающим США:

1. Конституция США и их законодательство большей частью ориентированы на нормальный порядок применения законов (в том смысле как это термин был определён в разделе 2.1);

2. Именно вследствие п. 1 Конституция США и проистекающее из неё законодательство могут быть и являются достаточно эффективным средством управления в русле концепции, обуславливающей их законодательство, хотя концепция сама по себе ошибочна, что влечёт за собой принципиально не разрешимые проблемы.

Но для нас значимо уподобление истинной демократии беседе, которую необходимо довести до определённого теоретического результата, который может быть проверен фактами и целесообразностью на основе чувства меры упреждающе (о выделенном курсивом Б.Х.Обама умолчал). И это - не единственное умолчание буржуазного либерализма, присутствующее в приведённых выдержках из книги Б.Х.Обамой о сути и функционировании демократии. Главное из них таково: