Введение в литературоведение

Литературное произведение, если оно создано истинным художником, не может быть объяснено и понято с помощью нескольких формул или схем – так же как не может быть до конца понята и объяснена душа человека. Логико-понятийный комментарий художественного текста необходим и востребован ровно настолько, насколько необходим и востребован анатомический атлас для понимания устройства человеческого организма. Но ни один самый лучший учебник анатомии не сможет объяснить извивы человеческой души, настроения человека, динамики его мыслей и чувств.

Поэтому аналитический комментарий к художественному произведению представляет собой попытку последовательного выявления всех смысловых пластов текста.

Самый поверхностный слой текста связан с его логико-понятийным смыслом. В плохих брошюрах и рефератах по литературе авторы обычно этим слоем и ограничиваются. Вопросы и задания к текстам выглядят примерно так: «На какие части можно разделить рассказ?»; «Озаглавьте каждую из частей»; «О ком говорится в первой части рассказа?»; «Почему девочка поступила так, а не иначе?». Эти вопросы хороши для развития речи ребенка, его умения логически мыслить, понимать соотношение части и целого. Однако для воспитания литературного вкуса, для проникновения в глубины художественного текста очень важно не остаться в жестких рамках логико-понятийного смысла.

К сожалению, читатели, приученные плохими учебниками к восприятию только первого поверхностного слоя текста, перестают улавливать ту самую поэтическую идею, поэтический смысл произведения, ради которых оно и создавалось.

Вот типичный пример такой читательской глухоты к поэтическому смыслу. В процессе аналитического комментария к знаменитому стихотворению М.И. Цветаевой:

С большою нежностью – потому,
Что скоро уйду от всех, —
Я все раздумываю, кому
Достанется волчий мех.

Кому – разнеживающий плед
И тонкая трость с борзой.
Кому – серебряный мой браслет,
Осыпанный бирюзой…

И все записки, и все цветы,
Которых хранить невмочь…
Последняя рифма моя – и ты,
Последняя моя ночь! —

читатель убежденно «разобрал» текст следующим образом: «В этом стихотворении Марина Ивановна Цветаева беспокоится о том, кому достанутся ее вещи. Ей важно знать заранее, кто получит волчий мех, а кто станет обладателем трости и браслета. Кроме того, поэтесса тревожится о том, в чьи руки попадут ее записки…»

Попробуйте возразить! Ведь все в самом деле так и есть – на поверхность текста выступают вещи, которыми так дорожит их хозяйка. «Собрав» эти вещи с поверхности, автор комментария не стал углубляться в поэтическую идею, не рискнул или не смог вникнуть в поэтический смысл стихотворения. Иначе он бы стал рассуждать о смертной тоске, определяющей настроение этого произведения, он бы попробовал понять, почему в коротком стихотворении о скорой гибели дважды звучит слово «нежный», возможно, он бы попытался соотнести интонацию стихотворения со смыслом и многообразием знаков препинания, которые имели для Цветаевой особое значение. Тогда можно было бы говорить о мотивах одиночества и неуходящей тоски, о предчувствии ранней гибели, о мятущейся душе поэта, о растерянности перед непонятной жизнью – растерянности, выраженной в торопливом перечислении бесценных для лирической героини материальных сокровищ. И вот здесь уместно было бы вспомнить и о волчьем мехе, и о трости, и о кольце.

Таким образом, в процессе аналитического комментария полезно помнить о том, что логико-понятийным смыслом не исчерпывается художественный текст, что возникает необходимость постепенного погружения в другие – более глубинные смыслы. Собственно, в процессе этого погружения буквы, строчки, слова и начинают превращаться в художественное произведение, в поэтический текст.

К приемам анализа художественного текста относят два способа специального филологического чтения – «медленное чтение» и «выразительное чтение», о которых мы уже начали разговор в первых разделах этого пособия.

Термин «медленное чтение» принадлежит литературному критику 1910—1920-х годов М.О. Гершензону (1869–1925), который считал, что необходимо «видеть сквозь пленительность формы видение художника»[47] и что литературное произведение при медленном чтении «вызывает в читателе сложные реакции вкуса, чувствительность и воображение»[48].