В работе о Л. Фейербахе Ф. Энгельс называет в числе причин возникновения религии наряду с олицетворением сил природы то обстоятельство, что люди не имели «никакого понятия о строении своего тела», не умели «объяснить сновидений» и пришли к тому представлению, «что их мышление и ощущения есть деятельность не их тела, а какой-то особой души, обитающей в этом теле и покидающей его при смерти».
Все это, однако, никак не назовешь прямо экономическими корнями религии.
Или возьмем идею художественного произведения, например «Фауста» Гёте. Фауст — человек, которого не удовлетворяет исполнение любого его желания, который ощущает счастье лишь тогда, когда живет предвосхищением последствий своей деятельности. Этот образ, естественно, в известной степени является художественным воплощением идеи безудержного стремления ко все большему распространению, характерной для поднимающегося капитализма. Но было бы полной нелепостью и прямо-таки карикатурой на материалистическое понимание истории пытаться свести «Фауст» Гёте только к одной этой идее, теряя из виду все отразившееся в нем богатство тогдашней социальной жизни, содержащуюся в поэме тысячелетнюю мудрость, а также предугаданные Гёте будущие проблемы и условия человеческой жизни.
Дело, скорее, обстоит так. Все обстоятельства, определяющие общественную жизнь, следует в конечном счете свести к развитию материального способа производства. Ничто противоречащее этому развитию не способно утвердиться надолго. Поэтому главной движущей силой истории является способ производства материальных благ, охватывающий как производительные силы, так и производственные отношения. На материальном базисе общества, который они образуют, зиждется политико-идеологическая надстройка. Способ производства определяет весь образ жизни общества, которому соответствует образ мысли людей данной эпохи, их философия, право, мораль, искусство, религия. Развитие способа производства определяет развитие общества в целом. Таково основание, на котором развертывается историческая закономерность.