Введение в Новый Завет Том II

Откуда пришли христианские проповедники? Около 375 года Амвросиастр, живший в Риме и написавший комментарий к Рим[292], сообщает, что римляне «получили веру, хоть и с иудейским уклоном [ritu licet Judaico]». Павел ранее в Риме не был; ничто в рассказах Деян об Антиохии не указывает на факт антиохийской миссии в Рим. Да и вообще кандидатура Иерусалима — самая правдоподобная. Судя по Деян 28:11, к римским иудеям поступала богословская информация из Иерусалима; на такую связь указывают и иудейские документы, описывающие фигуры конца I века.

Почему эта информация важна для понимания Рим? Она важна в двух аспектах, при условии, что глава 16 входила в текст письма.

(1) Зная на удивление много христиан в Риме, Павел обращается как пастырь к тамошней общине. Судя по Деян и Гал, исповедники христианства, идущего из Иерусалима, были консервативнее в отношении иудейского наследия и Закона[293], чем язычники, обращенные Павлом. И действительно, в Письме к Римлянам Павел намного деликатнее высказывается об иудейском наследии, чем в Письме к Галатам: см. не только главы 9–11, но и сопоставление отдельных глав с Гал[294]. (Это имело смысл, если отголоски Гал достигли Иерусалима и предвещали Павлу недобрый прием.) Например, если в Гал 5:2 Павел пишет: «Если вы обрезываетесь, не будет вам никакой пользы от Христа», то в Рим 3:1–2 спрашивает: «Какая польза от обрезания? Великое преимущество во всех отношениях». Это не противоречие: в отличие от ситуации, отраженной в Гал и (Флп 3), в Риме не возвещалось контрблаговестие с требованием обрезать язычников[295]. Письмо к Римлянам — также самое «литургическое» из бесспорно подлинных писем Павла в смысле использования языка иудейского богослужения: например, Иисус описан как жертва умилостивления (3:25), адресаты призваны представить свои тела в живую жертву (12:1), а служение самого Павла названо священнодействием благовестил (15:16). Не использовалась ли эта терминология в расчете на тех адресатов, которые с уважением относились к литургии в Иерусалимском храме?

(2) Павел собирался в Иерусалим, и если римское христианство исходило оттуда, то убедительное письмо в Рим от Павла позволяло ему наметить, что он будет говорить в Иерусалиме, а также убедить римских христиан заступиться за него перед иерусалимской верхушкой.

Письмо к Римлянам порой называют последним заветом Павла. Иногда под этим имеют в виду лишь то, что это — хронологически последнее из бесспорно подлинных Павловых писем. Иногда — нечто большее: Павел предчувствовал, что, возможно, пишет свое последнее сочинение. Как мы уже сказали, Павел мог опасаться, чем закончится доставка языкохристианских пожертвований в Иерусалим. Если бы иерусалимская община отказалась взять деньги, под угрозой оказалась бы koinonia между ней и общинами Павла; Павел мог бы стать персоной нон грата во многих местах, включая Рим. Поэтому в своем письме к уважаемой церковной общине он, возможно, хотел рассказать правду о том, за какое благовестие собирается пострадать (то есть это его литературное завещание). В этой гипотезе слишком много домыслов, и у нее шаткое основание — Рим 15:22–32. Но и без таких мрачных предчувствий Павел должен был придавать большое значение доставке пожертвований в Иерусалим, а потому, возможно, счел уместным подробно объяснить римским общинам свою позицию. Он надеялся, что его благовестие исцелит конфликты в смешанной конгрегации Рима.

Хорошо бы совместить элементы разных гипотез[296]. В каком-то смысле перед нами краткий свод взглядов Павла, который имеет вполне законченный вид: Павел приводит свои мысли в порядок, прежде чем идти в Иерусалим их защищать[297]. Но зачем отправлять этот свод в столицу империи?

Причин было несколько. К тому моменту Павел завершил миссию в восточном Средиземноморье и планировал миссионерскую кампанию в Испании. Рим стал бы прекрасной базой для такой миссии (как Антиохия и Филиппы стали базой, с которой Павел начинал свой путь на запад во время первых путешествий)[298]. Соответственно, Павел считал важным объяснить римлянам смысл своей апостольской деятельности: то есть это рекомендательное письмо не только самому Павлу (L. T. Johnson), но и его благовестию (H. Koester). Здесь и пастырская забота: попытаться улучшить отношения между христианами разных убеждений («сильными» и «немощными» в 14:1–15:1). Кроме того, если бы римские христиане поняли, что он не предубежден против иудаизма, они могли бы стать посредниками между ним и иерусалимской общиной, способствовать доброжелательности к нему вождей иудео–христианства.

По самым разным причинам Павлу требовалось быть убедительным; отсюда его широкое обращение к диатрибе [см. глава 5 (Б)], — жанру, который использовался греко–римскими философами для демонстрации тезиса и ответа на возражения[299]. Теперь рассмотрим письмо и проверим, сколь обоснованны наши выводы.

Общий анализ