Введение в Новый Завет

По причине этих особенностей многие отрицают подлинность Послания ефесянам и считают его либо трудом неизвестного автора, который написал его, использовав подлинное Послание колоссянам, либо причисляют к «девтеропавловым» посланиям, т. е. написанным кем-либо из учеников апостола Павла. Отдельно высказывается предположение, что Послание ефесянам может быть сводом всего богословия апостола Павла, которое сделал Онисим или Тихик и поместил в начале сборника посланий апостола языков, получившего широкое хождение в Малой Азии среди тех, кто уже был знаком с книгой Деяний святых апостолов (теория Э. Гудспида[145]). Другие исследователи выделяют в Послании ефесянам первоначальную основу, восходящую к апостолу Павлу, и позднейший слой, состоящий из добавлений, сделанных кем-то из учеников апостола спустя 10 или 20 лет.

Думается, что по крайней мере двух моментов никто не может отрицать. С одной стороны, стиль послания, чрезвычайно близкий стилю Послания колоссянам, отличается от прочих посланий апостола Павла. И с другой стороны, богословские идеи Послания ефесянам несомненно принадлежат апостолу Павлу. Тот факт, что в Послании ефесянам есть ряд новых положений, отсутствующих в других посланиях, вовсе не означает, что они не принадлежат апостолу Павлу. Точно так же, как о положениях, встречающихся только в одном из больших посланий апостола Павла (к римлянам, Первом и Втором коринфянам, галатам) и не имеющих параллелей в других посланиях, никто не может утверждать, что они по этой причине не принадлежат апостолу Павлу. Близость Послания ефесянам к Посланию колоссянам объясняется, кроме того, тем, что оба они были написаны примерно в одно время, в продолжении тех же уз апостола Павла. Причем апостол, как известно, не писал послания своей рукой, но диктовал их своим помощникам секретарям. Относительно Посланий ефесянам и колоссянам нужно признать более существенную роль этого секретаря, который не только писал под диктовку, но и облекал в словесную формулировку идеи апостола. Следовательно, различие в стиле не составляет неразрешимой проблемы и не может служить причиной отрицания подлинности Послания ефесянам.

II. Послание колоссянам вызвало у исследователей сомнения относительно принадлежности его апостолу Павлу прежде всего из-за некоторых особенностей богословия, которые либо не встречаются, либо не выделяются так ярко в других посланиях апостола. Сомнения подтверждались также упомянутыми отличиями в языке и стиле послания. Относительно особенностей учения Послания колоссянам, которые находят себе исчерпывающее объяснение в характере обличаемой здесь ереси, уже говорилось (см. 18, 4). Языковые отличия, на которые указывают противники подлинности послания, сводятся к следующим пунктам:

1. В Послании колоссянам встречаются 34 арах legomena, т. е. уникальных слов, ни разу более не встречающихся в книгах Нового Завета. Другие 28 слов используются в прочих новозаветных книгах, но не в посланиях апостола Павла; 10 слов общих с Посланием ефесянам, но они более ни разу не используются в Новом Завете. И наконец, 15 слов общих с Посланием ефесянам и другими новозаветными книгами, но не использующихся в других Павловых посланиях.

2. В Послании колоссянам отсутствуют характерные для апостола Павла богословские термины, такие, как: грех (ἁμαρτία, в единственном числе), откровение (ἀποκάλυψις), праведность (δικαιοσύνη), оправдание (δικαίωσις), искушать (δοκιμάξειν), свобода (ἐλευθερία), обетование (ἐπαγγελία), хвалиться (καυχᾶσθαι), общение (κοινωνία), закон (νόμος), спасение (σωτηρία), послушание (ὑπακοή). Нет здесь и обращения «братья», имеющегося во всех прочих посланиях апостола Павла, кроме Послания ефесянам.

3. Для стиля Послания колоссянам характерно использование многочисленных литургических текстов или гимнов, которые следуют один за другим, но не связаны между собою синтаксически. Также большое скопление конструкций с родительным падежом, постоянная игра с синонимическими и антонимическими понятиями. Толкования вводятся при помощи неизвестного в других Павловых посланиях выражения «ὅ ἐστιν» («которое есть» — Кол. 1, 24; 3, 14). Во многих местах инфинитивные конструкции свободно сочетаются с предшествующим глаголом (Кол. 1, 10, 22, 25; 4, 36 и др.).

Относительно этих пунктов можно заметить следующее: