Введение в Новый Завет

Вопрос об источниках Евангелия от Луки широко обсуждается в современной науке, и на эту тему за последние десятилетия было опубликовано множество работ. Если оставить в стороне споры о частностях, источниками третьего Евангелия можно считать: Евангелие от Марка, «источник Логий» (Q) и особый источник Луки, который обозначается буквой L. Этот последний источник можно отождествить с Преданием той поместной Церкви, в которой жил святой Лука и для которой он написал свое Евангелие. В изложении евангельских событий вплоть до Страстей евангелист Лука следует последовательности Евангелия от Марка, лишь в двух местах прерывая эту последовательность большими отрывками 6, 20 — 8, 3 и 9, 51 — 18, 14. Эти две группы повествований евангелиста Луки происходят либо от источника L, либо от общего с Евангелием от Матфея «источника Логий». Многие исследователи утверждают обратное, что в источник L, который святой Лука взял за основу своего Евангелия, вклинивается материал из Евангелия от Марка и из источника Q. В повествовании о Страстях Евангелие от Луки сохраняет больше всего уникального материала, которого нет у других евангелистов, и здесь очевидно преимущество следует отдать источнику L.

Следует заметить, что хотя в повествовании о Страстях евангелист Лука более всего отличается от других синоптиков, он явно сближается здесь с Иоанновым преданием. Такая связь между Евангелиями от Луки и от Иоанна усматривается, например, в следующих характерных подробностях: предательство Иуды происходит под воздействием сатаны; прощальная беседа помещается после Тайной вечери и перед выходом на Елеонскую гору; похоже описывается сцена ареста в Гефсиманском саду; оба евангелиста используют термин «ὥρα» (час страданий Мессии) и т. д. Все это не означает, конечно, наличия литературного влияния между Евангелиями от Луки и от Иоанна. Но в особом предании, которое стоит за Евангелием от Луки, имеются признаки его связи с Иоанновым преданием. Это замечание поможет в дальнейшем при определении места написания третьего Евангелия.

7.4. Богословие и характерные черты третьего Евангелия

1. Как в Евангелии от Луки, так и в книге Деяний апостольских особо подчеркивается деятельность Церкви в рамках земной истории. Эсхатологические чаяния здесь не упраздняются, но как бы отодвигаются на второй план, оставляя больше простора для деятельности Святого Духа в настоящем, для того чтобы употребить во спасение этот период времени между первым и вторым Пришествием Христовым. Этот период может быть назван «временем Церкви» или «временем Духа Святого». Согласно книге Деяний (1, 6–8) на вопрос учеников: «Не в сие ли время, Господи, восстановляешь Ты царство Израилю?» — воскресший Господь отвечает: «Не ваше дело знать времена или сроки, которые Отец положил в Своей власти, но вы примете силу, когда сойдет на вас Дух Святый; и будете Мне свидетелями… даже до края земли». Дух Святой, таким образом, руководит Церковью, воплощает в жизнь обетования Спасителя, созидает историю и предвосхищает эсхатологическое свершение. На эту отличительную особенность богословия святого Луки в отношении времени Церкви обратил внимание Ганс Концельман (H. Conzelmann) в своей классической работе «Die Mitte der Zeit. Studien zur Theologie des Lukas».

2. В Евангелии от Луки замечается стремление к более точному изложению фактов истории (см., напр., Лк. 3, 1–3). Из повествования о Страстях можно привести следующие примеры исторической точности святого Луки, которая проявляется даже в мелочах: первосвященники принимают решение арестовать Иисуса Христа «не при народе» (22, 6) и для этого ищут кого-нибудь, кто смог бы указать им место ночного пребывания Спасителя (21, 37); ученики, которых Господь посылает приготовить пасхальную вечерю, называются по имени: это Петр и Иоанн (22, 8); Синедрион собирается утром, а не ночью (22, 66), и Синедрион не берет на себя беззаконное осуждение Спасителя на смерть, но апеллирует к Пилату и перед его судом предъявляет Христу политические обвинения (23, 2); Пилат посылает Иисуса к Ироду Антипе (23, 6–16); Господь молится за Своих распинателей (23, 34 и след.); один из распятых с Ним разбойников раскаялся (23, 39–43); тьма по всей земле в час распятия Господа объясняется тем, что померкло солнце (23, 44); последние слова Спасителя на Кресте: «Отче! в руки Твои предаю дух Мой» (23, 46).

3. При всем своем стремлении к исторической точности евангелист Лука остается прежде всего богословом и описывает жизнь Спасителя в свете Его Воскресения. Все события, описанные евангелистом, осмысляются им как неразрывно связанные с Воскресением и Вознесением Христа одесную Бога Отца. В этом плане следует отметить обыкновение святого Луки заменять в своих повествованиях имя «Иисус» христологическим термином «Господь» или ставить их вместе — «Господь Иисус», что было в обыкновении первенствующей Церкви (Лк. 7, 13, 19[91]; 10, 1, 39; 11, 39; 12, 42; 13, 15; 17, 5; 18, 6; 19, 8; 22, 61; 24, 3, 34).