Введение в общую теорию языковых моделей

Поднимаясь выше по ступени абстракции, С.К. Шаумян констатирует вместо непосредственно данных звуков их те или иные отношения, без которых невозможно ни различать звуки, ни объединять их в раздельном виде. Это – область уже не просто самого звука или его акустических свойств, но – реляционно-акустическая область. Эти реляционно-акустические свойства звуков мы и слышим реально. Ведь мы не слышим самих воздушных колебаний или воздействия их на нашу барабанную перепонку. Все это есть только глухонемая субстанция звука, которая изучается в физике, но о которой языкознание не имеет никакого представления. Эта субстанция звука должна быть услышана, т.е. переведена на язык человеческого сознания. Такое реальное слышание звуков и создает в нашем сознании специальную звуковую область, построенную на понимании разных отношений между звуками и состоящую из реальных образов звучания. Это – уже некоторого рода абстракция в сравнении с непосредственной чувственностью звука. Однако эта абстракция все еще не является основой фонологии как некоторого рода специфической научной области.

Для науки требуется еще более высокая абстракция, так же как и непосредственное зрительное восприятие цвета еще не есть понятие цвета, а ведь наука оперирует только точными понятиями. Конечно, для того, чтобы иметь понятие зеленого цвета, надо сначала иметь непосредственное чувственное восприятие зеленого цвета и такой же непосредственно чувственный его образ. И только имея восприятия и образы разных цветов, мы догадываемся, что существует и цвет вообще, т.е. уже получаем понятие цвета; и без такого понятия цвета не может быть и самой науки о цвете, т.е. цветоведения.

Поэтому, когда мы подмечаем различия, сходства или тождества реально слышимых звуков, мы тотчас же распределяем эти слышимые нами звуки на разные группы или классы и начинаем подмечать их большую или меньшую общность. Так, сопоставив все по-разному произносимые и по-разному слышимые оттенки звука, мы догадываемся, что это в сущности один и тот же звук, но только данный в разных положениях среди живого потока речи. С.К. Шаумян называет эти обобщенные звуки фонемами, а их реально слышимых представителей – фонемоидами. Как читатель помнит, этой терминологией воспользовались и мы. И после работ С.К. Шаумяна эта (или подобная ей) терминология представляется элементарно-необходимой и не подлежащей никакому сомнению.

Настолько же понятной и необходимой являются и две другие пары понятий, которые ввел С.К. Шаумян. Если от звука мы идем к его реляционно-акустическому представлению, который называем фонемоидом, а от фонемоида – к фонеме, то подобный же путь абстрагирования проходят и звуковые признаки, т.е., так называемые, дифференциальные признаки звука. На стадии наблюдения – это будут физические свойства звука, которые для их слышания являются дифферентоидами, а на стадии более высокой абстракции, т.е. на стадии конструктов, это будут дифференторы. Также и в области ударения от физической интенсивности звука мы переходим к реляционно-акустическому слышанию звука, или к т.н. кульминоидам, а от этих последних – к их абстрактным конструктам, т.н. кульминаторам.

Эту теорию двух ступеней познания звука, т.е. ступени наблюдения и ступени конструктов, С.К. Шаумян и назвал двухступенчатой теорией фонологии. Мы считает эту теорию не только правильной, но и необходимой, к тому же и неопровержимой; и поэтому она легла в основу и нашего построения фонологической теории.

Вместе с тем, однако, эта правильная и неопровержимая теория С.К. Шаумяна требует разного рода уточнений и дополнений, которых мы отчасти уже касались выше и с которыми еще придется встретиться позже.

Во-первых, нам представляется недостаточным квалификация фонемы как только звукового конструкта. Фонема вовсе не есть только конструкт, т.е. нечто абстрактное и родовое в реляционном отношении. Фонема есть то новое качество звука, которое он получает в результате абстрактных обобщений различных его признаков. Никак нельзя сказать ни о фонемоиде, что он есть реляционно-акустическое свойство звука, ни о фонеме, что она есть чисто реляционная система, хотя бы даже и очищенная от физической субстанции звука.