В основу бихевиорального направления были положены определенные методологические принципы: эмпирическое наблюдение за поведением людей; эмпирическая проверка полученных выводов; принцип верификации (т. е. объясняющая теория должна быть способна делать эмпирически значимые выводы, которые подтверждаются эмпирическими данными); использование преимущественно количественных методов исследования.
Благодаря новой методологии, во многом сблизившей социальные и естественные науки, удалось преодолеть нормативный подход в исследовании политических процессов и изменить представления о месте и роли теории в социальном познании. Как отмечал Д. Истон, бихевиоралисты были в гораздо большей степени, чем их предшественники, склонны к теоретическим изысканиям. Поиск систематических объяснений, основанных на объективном наблюдении, привел к изменению самого понятия «теория». В прошлом оно имело чисто философское значение. Главной проблемой теории было обоснование путей достижения «достойной жизни». Бихевиоралистская теория была ориентирована на эмпирическое применение и видела свою задачу в том, чтобы помочь ученым «объяснить, понять и даже, насколько это возможно, предсказать политическое поведение людей и функционирование политических институтов» [181] . Таким образом, бихевиоралисты выступали за конструирование эмпирически ориентированных объяснительных теорий «среднего уровня».
На фоне признанных успехов и достижений бихевиорального направления нельзя обойти молчанием некоторые недостатки, присущие ему. Это, прежде всего, отсутствие системного взгляда на политические процессы вследствие изучения отдельных фрагментов политики с помощью количественных методов, которые дают точные знания о настоящем состоянии процесса, но не позволяют выделить его долговременные тенденции. Поэтому бихевиоралисты оказались в затруднительном положении в конце 1960-х гг., так как не смогли предсказать важные политические события, произошедшие в Европе и Америке. Кроме того, ученые при попытке применить ряд теорий, разработанных американскими учеными на национальном материале, для объяснения аналогичных политических процессов в Европе столкнулись с проблемой историко-культурного контекста, которой до этого момента внимания уделялось недостаточно. Оказалось, например, что системы ценностей американского и европейского избирателя отличаются друг от друга. Поэтому в обществе формируются разные модели электорального поведения и политического участия. Наконец, стремление бихевиористов полностью освободиться от идеологических пристрастий и оценки изучаемых процессов и явлений на деле оказалось своего рода утопией. Это было признано ими самими в процессе преодоления кризиса направления, который породил, по точному замечанию Д. Истона, «постбихевиоральную революцию», ознаменовавшуюся введением новых методологических установок.
Структурно-функциональный анализ выводит представления о социальных изменениях из представлений о структурной дифференциации общества и социальных систем, из анализа процессов, которые обеспечивают преобразование отдельных элементов, подсистем и целостных структур.
В основе структурно-функционального анализа как метода лежат три тезиса: 1) социальная система представляет собой единство; 2) функция – это то, что способствует сохранению социальной системы как целого; 3) функционирование общества обеспечивается благодаря тому, что оно удовлетворяет определенным потребностям общества. Согласно теории Т. Парсонса, такими требованиями оказываются процессы социальной адаптации, процессы целедостижения, процессы интеграции и поддержания образцов: поведение индивидуума и группы обусловливается нормативными представлениями, ценностями, выступающими в роли высшего регулятора социального процесса. При объяснении устойчивости социальных систем функционализм обращается к изучению и анализу системы социальных норм и ценностей в обществе. Данная тенденция получила название «нормативизм».