Введение в прикладную культурно-историческую психологию

Когда из философии выделилась психология, она должна была озаботиться тем, чтобы иметь свой собственный предмет, иначе она не соответствовала понятию науки. Иметь в качестве предмета душу психология не хотела, потому что это лишало ее естественнонаучности. Значит, предметом должно было стать нечто, что не хотела изучать философия, но что могло вызвать уважение у других научных сообществ, победивших в битве с Церковью. И психология избрала изучать то, что хоть как-то связано с телом, но раньше относилось философами к душевным проявлениям.

Самой очевидной связкой тела с душевными проявлениями было восприятие. Если подходить к нему строго, оно вообще не относится к психологии, поскольку относится только к телу. Психология, начинающая себя от телесного восприятия, не имеет к душе никакого отношения, и потому оправданно считалась физиологами частью физиологии.

Восприятие, будучи телесным по сути, не более чем развившаяся раздражительность простейших, и поэтому вполне может быть соотнесено с рефлекторной теорией. Но вот хитрость: человек, можно сказать, не пользуется низшим уровнем восприятия. С его помощью он только получает впечатления, но затем перерабатывает их в своем сознании, о чем и писал Кавелин. В итоге вопрос о том, как использовать восприятие, решается не телом, а душой. И мы привычно относим это к душевным проявлениям или к психической деятельности.

Выражение «психическая деятельность» – привычно, и связано оно с понятием «деятеля», то есть того Я во мне, что осуществляет все эти действия. Именно оно и отразилось в том, что Кавелин говорит о деятельности нравственной.

Однако это не весь взяток, что можно взять из истории психологии и философии.

Век разума, то есть время господства рационалистической философии, приучило философов верить, что они действительно знают, что такое разум. В итоге, о чем бы происходящем в сознании ни говорил философ, он знал, что говорит о разуме и о «деятеле», который за ним стоит. Следовательно, для классического философа, что бы ни происходило в его «голове» – это деятельность разума. Итогом этой связки оказалось то, что философы перекрыли себе возможность понять действительность, а выражение «деятельность» прочно связалось в общественном сознании с разумом.

Мы можем уверенно говорить: если речь идет о деятельности, значит, она – о разуме.

Что я имею в виду, говоря, что философия перекрыла себе возможность понять действительность? А то, что работа сознания не так проста, и что в нем есть кроме разума еще кое-что. И это знал народ, и можно было заметить самому, позволь себе кто-то из философов понаблюдать за тем, как он думает, действует и ведет себя. Но философы не видели этого, потому что их внимание было улучено логикой. Философ, наблюдающий за собой, непроизвольно наблюдает за соответствием происходящего законам логики. Для такого наблюдения нужен психолог.

Но психологи тоже не сделали этого наблюдения. Не знаю точно, почему. Наверное, побоялись вторгнуться на поля философии, – они ведь очень воспитанные и правильные ребята. А может быть, потому, что научное мировоззрение в изрядной мере мировоззрение шарлатанов и плутов, которые хотят убедить народ, что он должен оплачивать их досуг. А для этого надо доказать, что все народное – глупо и смешно, и лишь наука научит простых людей, как им жить и как стать умнее.

Поэтому наука, особенно во время своего бурного завоевания мира в девятнадцатом веке, старалась искоренять все народные знания о действительности, объявляя их суевериями и мракобесием. А светом считала только свои самые передовые открытия. Мы прекрасно знаем, как смешны сейчас эти «самые передовые» открытия той поры. Я это не раз показывал в своих книгах. И мы можем представить, как смешны будут открытия нашей поры через сотню-другую лет, если Земля протянет столько под научным игом…

Но это не важно, важно лишь то, что ученому стыдно и предосудительно прислушиваться к народу. А между тем ученые знают лишь слова разум и мышление, а народ использовал множество родственных понятий, говоря о том же самом. Любой ученый, конечно, тоже знает эти слова, поэтому, когда я их перечислю, может показаться, что я возвел на науку напраслину. Но не путайте бытовое знание языка, которое есть у любого ученого, с научными терминами, то есть с понятиями, которые использует наука.

Так вот, наука знает разум, рассудок, мышление и воображение. При этом разум и рассудок – знает философия. В психологии эти понятия не прижились. Психология знает только мышление и воображение. А поскольку при этом психологам явно не хватает языка для обозначения разума и рассудка, она заимствовала чужое слово интеллект.